Очерки истории средневекового Новгорода
Шрифт:
Победа Василия дает ему новгородский стол и приводит к перемене в посадничестве, которое было отнято у Павши Онаньинича и дано Михаилу Мишиничу. Павша бежал к Дмитрию, но затем отправился в Кострому на поклон к Василию Ярославичу. В этой смене посадников не было, по-видимому, особой политической остроты. Павша был сторонником приглашения Дмитрия, инициатива которого не оказалась достаточно решительной. Михаил – инициатор союза с Василием. Показательно, что по приглашении Василия Ярославича новгородцы целуют в Торжке «Образ Господень, яко всем одинакым быти с посадником Михаилом», вероятно, опасавшимся противодействия сторонников Павши, но это не мешает им вернуть в том же году посадничество Павше, помирившемуся с князем Василием.
В 1273 г., когда Павша Онаньинич умер, посадничество снова возвращается Михаилу Мишиничу [296] , владевшему этим постом на протяжении всего княжения Василия Ярославича. Последний умер в 1276 г., освободив великокняжеский стол для Дмитрия Александровича,
В дальнейшем принцип великокняжеского суверенитета поддерживается вооруженной силой. В 1280 г. брат Дмитрия Андрей добивается ярлыка на великое княжение, и между обоими претендентами начинается борьба. Оставаясь на первых порах новгородским князем, Дмитрий принимает меры к тому, чтобы обеспечить новгородскую поддержку в начавшемся столкновении. В 1280 г. «отъяша посадьничьство князь Дмитрии с новгородци у Михаила у Мишинича и даша Смену Михаилову, вывед из Ладоги. И по трех месяцех преставися Михаил Мишинич месяца ноября в 9, на память святого Павла Исповедника» [297] . Памятуя, что Михаил Мишинич еще в 1272 г. был инициатором поддержания принципа безусловного великокняжеского суверенитета, мы поймем, почему его посадничество стало нежелательным для Дмитрия в тот момент, когда ярлык на великое княжение оказался в руках другого князя. Очевидно, однако, что отстранение посадника, проводившего политику основной части «вятших», не так уж сильно укрепляло позиции князя. В следующем 1281 г. происходит разрыв Новгорода с Дмитрием, который уходит из Новгорода, чтобы затем вернуться с ратью и «сотворить много пакости» волости новгородской. После заключения перемирия на Шелони Дмитрий был разбит Андреем и бежал в только что выстроенный городок Копорье на землях, испрошенных в 1279 г. у Новгорода. Однако новгородцы вынуждают его уйти из Копорья. Тогда же на новгородском столе утверждается новый великий князь Андрей Александрович. Посадник Семен Михайлович, избранный в свое время по воле Дмитрия, теперь сам организует в Торжке засаду против Дмитриевых наместников. В 1283 г. новгородцы участвуют в походе князей на Дмитрия Александровича и подтверждают свой разрыв с ним, взяв мир «на всеи воле новгородчкои».
296
НПЛ. С. 322, 6782 ультрамартовский год. И. И. Григорович (Опыт. С. 150) говорит о смерти в 1274 г. также посадника Павла Семеновича. Это недоразумение основано на ошибке Никоновской летописи, которая, сообщая о смерти Павши Онаньинича, называет его Семеновичем.
297
НПЛ. С. 323–324; ПСРЛ. Т. 4. С. 43.
В том же году политическая ситуация резко меняется, когда Дмитрий вновь получает у Ногая ярлык на великое княжение. Андрей Александрович спешит в Торжок, куда им вызван посадник Семен Михайлович «со всеми стареишими», и здесь заключается крестоцелование, «како Андрею не съступитися Новагорода, а новгородцом не искати иного князя; живот ли, смерть ли, новгородцом с Андреем». Однако сразу же после крестоцелования Андрей уступает Дмитрию великое княжение и даже оказывает ему вооруженную помощь при его водворении в Новгороде. [298]
298
НПЛ. С. 325.
Посадник Семен Михайлович остается у власти до 1286 г. Он был избран по инициативе Дмитрия, выступал против Дмитрия, когда тот потерял великокняжеский стол, снова делил власть с Дмитрием, когда великое княжение вернулось к этому князю.
Политика посадничества в этот период руководствуется идеей поддержания великокняжеского суверенитета над Новгородом. Однако было бы неверно представлять новгородскую правящую верхушку той поры неким смотрителем за правильностью работы механизма, автоматически сменяющего новгородских князей по мере утраты ими великокняжеского ярлыка. Напротив, мы видели, что всякий раз возникает готовность боярства пойти на сделку с князем. В 1280–1281 гг. новгородцы некоторое время поддерживают Дмитрия, уже потерявшего великое княжение. В 1283 г. они даже целуют крест Андрею сохранить ему верность при любом повороте событий. Эта готовность идти на сделку с князем в тот момент, когда он особенно нуждается в новгородской поддержке, весьма знаменательна и говорит о существовании у новгородского боярства особых целей, которые связываются с намерением иметь на столе князя, обязанного своим положением Новгороду.
По-видимому, в связи с тем же намерением новгородская верхушка боярства предоставляет князьям Дмитрию и Андрею некоторые личные преимущества. Так, в 1279 г. Дмитрий испрашивает, а новгородцы жалуют ему город Копорье, который укрепляется князем в присутствии посадника и «болших мужеи», а в дальнейшем рассматривается князем как личная собственность и во избежание возможных недоразумений срыт новгородцами [299] . Дмитрий и Андрей получают в новгородских волостях в пожизненное кормление села, вопрос о которых в XIV в. постоянно поднимается в докончальных грамотах с князьями: «А что сел и свобод Дьмитриевых, то дале есме быле Андрею до живота Андреева в хрьстьное целование, а потом Новугороду то все; а тобе, княже, в то не въступитися» [300] . Эта формула повторяется в докончаниях вплоть до 1371 г. [301]
299
Там же. С. 323–324.
300
ГВНП. С. 17, № 7.
301
Там же. С. 19, № 9; С. 21, № 10; С. 29, № 15.
Рассмотренная здесь политика боярства привела к новому ограничению княжеской власти и упрочению республиканских органов. В княжение Андрея Александровича была создана новая схема взаимоотношения боярских и княжеских органов власти, характерная для всей последующей истории независимого Новгорода.
На возникновение новых отношений указывают, в частности, особенности формуляра докончаний позднейшего времени, возводящих «старину и пошлину» в отношениях с князьями именно ко времени Андрея Александровича. Имеем в виду характерную для договоров с Василием Темным и Иваном III отсылку: «Как целовал князь великыи Андреи, князь великыи Иван, и дед твои князь великыи Дмитрии, и отец твои князь великыи Василеи, целуи, господине князь великыи по тому же крест к всему Великому Новугороду…» [302] .
302
ГВНП. С. 35, № 19; С. 40, № 22; С. 45, № 26.
Эти отсылки заставляют предполагать возникновение в конце XIII в. новой схемы отношений князя и города. Однако хронологические указания, содержащиеся в формулах позднейших докончаний, могут быть истолкованы разными способами. Поскольку речь в них идет о крестоцеловании великого князя при заключении докончаний на новых условиях, возможно допускать два варианта вероятной даты возникновения новых отношений.
Эта дата может находиться внутри хронологических рамок второго княжения Андрея Александровича (1294–1304 гг.), а само изменение схемы отношений князя и города окажется результатом борьбы Новгорода с Андреем. Эта дата, однако, может и предшествовать вторичному вокняжению Андрея, а новые отношения, таким образом, сложились еще при Дмитрии Александровиче. В первом случае мы должны предполагать существование двух докончаний Новгорода с Андреем: одного – составленного применительно к старой схеме в 1294 г., и другого – составленного по новой схеме в более поздние годы.
Принципиальный ответ на этот вопрос дает анализ летописного рассказа о событиях конца XIII в. Во время второго княжения Андрея Александровича летописец не отмечает ни одного городского движения в Новгороде. Пожалуй, это один из самых спокойных периодов городской жизни, которая кажется вовсе лишенной политической остроты. За все время своего второго княжения князь Андрей был в Новгороде только два раза: в 1294 г. в связи с вокняжением и в 1301 г. в связи с походом новгородцев на только что построенный шведами Венец. Его приглашение в Новгород в 1294 г. произошло после получения ярлыка на великое княжение. В Новгороде от его имени правит его сын и наместник Борис Андреевич, упомянутый в летописи под 1299 г.
Напротив, весь конец княжения предшественника Андрея князя Дмитрия Александровича наполнен ожесточенной борьбой, которая прямо касается республиканской организации. В 1286 г. «на зиму отъяша посадничьство у Смена и даша Андрею Климовичу, а тысячкое отъяша у Ивана и даша Андреяну Олферьевичу». В следующем году «бысть мятежь велик в Новегороде на Смена Михаиловича: въста на него всь Новъгород без исправы, поидоша на него изо всех концев, яко силная рать, всякыи в оружии, силою великою; жалостьно видение. И тако поидоша на двор его, взяша всь дом его с шюмом. Симеон прибежа к владыце, и владыка провади его в святую Софею, и тако ублюде Бог, и заутра снидошася в любовь. Симеон же по мале дни разболеся болезнью; лежав неколико днии, преставися месяца июля в 16, на память святого Тихона в понедельник». [303]
303
НПЛ. С. 326. В действительности Семен Михайлович умер 16 июня, которому соответствует день св. Тихона и понедельник 1287 г.
О принадлежности Семена Михайловича к славенскому боярству выше уже говорилось. Что касается Андрея Климовича, то существуют основания связывать его с прусским боярством. Его брат Семен в 1305 г. поставил «церковь камену на градных воротех от Прускои улици» [304] . Внешне конфликт 1286 г. может рассматриваться как внутрибоярское столкновение, в ходе которого прусская группировка одержала победу над славенской. Однако события 1287 г. обнажают более серьезные основания конфликта: против Семена Михайловича сплотились «все концы» Новгорода.
304
Там же. С. 92, 332.