Очищение. Рикошет

Грант Эдгар

– Тогда бы этим занимались гражданские ветеринарные службы, – парировал Инман. – А тут спецгруппа при институте РХБЗ. А потом еще и профессор по аномальным белкам пропал. Думаю, на это стоит обратить внимание.

– Обращай, – согласился куратор. – Полномочий у тебя хватает.

После этого разговора оперативник составил в ЦРУ запрос на сбор информации по подозрительной активности в России. Особых надежд, что шпионы накопают в Минобороны РФ что-то серьезное, не было. Несмотря на то, что в последние годы из-за общей расслабленности и пофигизма информация у русских утекала потоками, по-настоящему ценных сведений было катастрофически мало. А с началом операции на Украине контрразведка РФ утроила усилия по контролю генералов, привыкших обсуждать служебные вопросы за коньячком в дорогом ресторане.

К тому же было понятно, что все внимание ЦРУ сейчас уделяется Украине и активных агентов на запрос Инмана никто ставить не будет. Их берегли как золотой запас на тот случай, если выпадет шанс расшатать Кремль изнутри. Вот с исчезновением профессора разобраться было гораздо больше шансов. Хотя, вполне возможно, эти два эпизода и не были связаны друг с другом.

Шпионы отзвонились через неделю. Как и ожидалось, для разработки Минобороны им понадобится больше времени, чтобы в пассивном режиме сработали «глаза и уши». Зато пришли настораживающие новости по профессору. По информации из университета, он перевелся на проект в Институт белка при РАН, где работал по совместительству. Оттуда сообщили, что ученый уехал в длительную полевую командировку. Проблема была в том, что профессор был теоретиком и к сбору информации в поле не имел до этого никакого отношения. Дальше – больше. С собой в длительную командировку он прихватил и наиболее талантливого ученика. Судя по тому, что на связь с близкими оба выходили, используя аналоговые телефоны, отследить которые обычными средствами было очень сложно, находились они где-то в реальной глуши или же плотно шифровались.

После этой информации Инман отправил еще один запрос в АНБ 24 , чтобы те отследили местоположение телефонов профессора и его ученика. Сделать это можно было только через мобильного оператора, в серверах которого было достаточно дыр для несанкционированного снятия важной информации со стороны.

Здесь ответ пришел в течение дня. Сведения по триангуляции подтверждали, что последний выход на связь ученых был из поселка, расположенного на севере Сибири. Одновременно с этим пришли новости, что у оленеводов в этом районе объявлен карантин по причине какой-то болезни и идет активный забой северных оленей.

24

от англ. National Security Agency – Агентство национальной безопасности США, занимается радиоэлектронной, научной и технической разведкой, киберразведкой, защитой электронных коммуникационных сетей госучреждений.

Получалось, что профессор действительно выехал на север, где у скотоводов, возможно, произошла вспышка одного из видов прионной болезни – оленьего бешенства. На этом Инман завершил свое короткое расследование и, сообщив членам координационного комитета, что опасности из России нет, оставил свой запрос у шпионов на контроле.

Россия. Подмосковье

Месячный курс подготовки на подмосковной «базе», больше похожей на туристическую агроусадьбу для зажиточных горожан, решивших побыть выходные в тишине на природе, подходил к концу. Виктор уже основательно вжился в роль хитрого хохла-теробороновца, который, получив легкое ранение, сбежал с ЛБС 25 , проплатил себе инвалидность, медаль «Защитнику Отчизны» и госстипендию на реабилитацию в Германии. Таких ушлых хероев в Европу в последнее время перебралось немало, так что затеряться в их рядах было вполне реально.

25

Линия боевого соприкосновения.

Опасения Николаича, что после полученной в Мали контузии могут быть проблемы с памятью, не оправдались. Раз в неделю из Москвы приезжал добрый доктор, судя по повадкам, отставной военный медик, проводил осмотр, брал анализы и, убедившись, что пациент в целом здоров, снова исчезал. Виктор и сам ни на что не жаловался. Спокойная, размеренная жизнь после постоянного стресса на передке 26 успокоила нервы. Даже постоянная ноющая боль в боку от перелома ребер стала утихать. Он перестал внутренне сжиматься от каждого громкого звука и искать глазами ближайшее укрытие. По ночам спал не просыпаясь. Ушла привычка рефлекторно тянуться к плечу, чтобы проверить, почему так долго молчит радейка 27 . В общем, мирная жизнь есть мирная жизнь.

26

жарг. Передовой линии.

27

жарг. Рация.

Если не считать уроков украинского, в которые входило изучение бандеровских песен и речевок, сам курс напрягал несильно. Порой было даже интересно. Особенно когда проходили сегмент об окопной жизни вэсэушников на линии боевого соприкосновения: быт, жаргон, приколы, байки всякие. Все это должно было придать образу теробороновца аутентичности.

О враге Виктор знал немного. Да и нужды в таких познаниях особой не было. Враг есть враг. Он должен быть или мертвый, или пленный. Других вариантов не было. Так учили командиры в ЧВК. Так наемники и действовали. Хотя, если разобраться, то какие они наемники. Они теперь частная армия, выполняющая приказ Родины. Но в отношении к врагу это абсолютно ничего не меняло.

Познавательными были украинские методички и наставления по слаживанию боевых подразделений, разработанные по американскому образцу. Российские уставы он смутно помнил еще с военной кафедры института, но после вводного курса создалось устойчивое впечатление, что у пиндосов на уровне рядового-сержанта все проще, прагматичнее, без нудной мудистики, длинных формулировок и с фокусом на результат.

На последней неделе курса Виктор спросил инструктора, когда будет огневая подготовка. Тот посмотрел на него удивленно и, со знанием дела похлопав по плечу, заявил:

– Старик. Если тебе придется стрелять, то только себе в голову из-за того, что операция провалена. Не будет никакой огневой подготовки. У тебя даже наличие оружия не предполагается.

– Как это? Я же вроде как диверсант. Что же тогда? Взрывчатка? Яд?

– Потерпи пару дней. Скоро все узнаешь.

– Значит, я прошел? – с надеждой в голосе спросил Виктор.

– Прошел, – улыбнувшись в ответ, кивнул инструктор.

– А остальных двоих отсеяли? Николаич говорил, что есть еще два кандидата.

– Те тоже ребята норм. Все прошли. Будете работать в одной теме, но по разным направлениям.

– Круто.

– Ну раз ты меня так ловко раскрутил на инфу, предлагаю сегодня пройти последнюю стадию курса, а заодно и отметить его завершение.

– Что за стадия? – насторожился Виктор.

– За ужином увидишь, – хитро подмигнул Серый. – Надо только проинструктировать хозяйку, чтобы подготовила мой реквизит.

На ужин хозяйка приготовила отварную картошку и сковороду яичницы, пожаренной с толстыми пластами свиных ребрышек. Несмотря на то, что процесс подготовки к финальному аккорду курса проходил на летней кухне, аппетитный запах гулял по всей усадьбе. Даже охотничьи собаки в дальнем вольере перестали перегавкиваться, понимая, что вечером их ждет добрая порция косточек.

Когда солнце скрылось за вершинами деревьев, в увитой виноградом беседке у пруда накрыли стол. Прогретая за день лужайка медленно отдавала тепло, так что даже в тени у воды еще чувствовалось дыхание дневного зноя. Для того чтобы освежиться, а может и в качестве обещанного реквизита на столе стояла целая батарея напитков. Все украинского производства.

– Вот и завершающий курс, – инструктор сделал широкий барский жест, показывая на стол.

– Это ж бухло, – удивился Виктор. – Тут на роту хватит.