Очищение. Рикошет
Шрифт:
В то время доктор Шерно находился во Франции. Он почувствовал, что после окончания работ американцы устранят всех, кто был вовлечен в исследования. Ученый оставил для своего сына описание проекта, в котором указал точное место на Украине, где на дне реки покоится зачищенный кейс с секретными материалами, и попросил передать его русским. Вскоре доктора Шерно ликвидировали, но он успел спрятать информацию так, чтобы сын мог ее найти.
Младший Шерно служил по контракту полевым медиком во французском спецназе. Получив информацию о смерти отца, он вернулся в Париж из военной миссии в Мали. Прочитав оставленное ему сообщение, офицер после долгих раздумий решил выполнить последнюю волю родителя и попал на Украину в качестве наемника. Добраться
Вот такая получилась долгая и полная приключений история.
Среди материалов, переданных доктором Шерно, было детальное описание методики молекулярной модификации PrPS под конкретную расу или даже этнос в случае, если тот обладает выраженными генетическими особенностями. Также в них была объяснена лабораторная технология репликации нужной версии патогена, которую можно было масштабировать. Но самым главным было описание механизма, позволявшего получить ингибитор – вещество, блокирующее развитие прионной болезни в организме зараженного человека. Кроме этой бесценной научной документации в кейсе лежали несколько контейнеров с биоматериалом, в том числе с клеточной культурой, на которой был применен действующий прототип ингибитора.
С таким серьезным стартовым капиталом профессор Подольский и начал исследования. Большей части своей группы он поручил отработать воспроизводство и масштабирование методики получения ингибитора. Сам же со своим наиболее талантливым учеником по личному указанию куратора взялся за моделирование прионной структуры, нацеленной на англосаксонский генотип.
База в дальнем Подмосковье, на которую перевели Виктора, оказалась хорошо обустроенной усадьбой, затерянной в лесной глуши нацпарка Завидово. Добротный двухэтажный дом на четыре спальни, пара гектаров земли, сад, обсаженный раскидистыми ивами, пруд с карасями и утками и конюшня на несколько породистых лошадей для прогулок по тенистым лесным тропам. Ну и банька с хозпостройками, куда же без них.
Все это хозяйство поддерживала семья из местных: муж с женой, которые жили в небольшом домике на краю участка. Раньше им помогал сын, но как только началась операция на Украине, он записался в ЧВК. Боевая работа у парнишки не задалась. В апреле он попал под артобстрел ВСУ, получил ранение, провалялся пару недель в госпитале и теперь проходил реабилитацию на базе отдыха в Крыму.
Почти весь первый день Виктор оставался на базе единственным гостем. Хозяин рассказал ему, что где расположено, поводил по участку. Показал, где стоят удочки, если тот захочет порыбачить. Сказал, что если есть желание проехаться по окрестностям, то может взять кобылку поспокойнее или квадроцикл. Наемник поблагодарил, плотно пообедал, поднялся в номер и завалился спать. Проснулся ближе к шести вечера. Долго лежал в кровати, слушая непривычную деревенскую тишину. Звуки, конечно, были: ленивое перегавкивание собак, редкий крик петуха и недовольное кудахтанье кур в стоящем на краю участка курятнике, суетливое чириканье воробьев, прячущихся под крышей террасы от летнего зноя. Но это были естественные, а главное, мирные звуки.
За месяц с небольшим, проведенный на передке в Балаклее, он уже привык к постоянному грохоту обстрелов, трескотне мелкой и крупной стрелковки 17 . Даже в Луганске слышалась приглушенная канонада, доносящаяся с далекого фронта. В Ростове было, конечно, тише, но там большой город и свои звуки: транспорт, железка, люди. А тут тишина, мир.
Некоторое время Виктор лежал на кровати, наслаждаясь ощущением покоя и тем, что жив. В последнее время он часто думал о жизни. О том, что ему по факту повезло. Его не грохнули исламисты в Мали, не накрыл точный
17
Стрелковое оружие.
Повалявшись вдоволь, наемник спустился вниз к пруду, выбрал удочку, набрал банку гранулированного комбикорма в качестве наживки и сел под ивой половить карасей. В небольшом водоемчике рыбы было так много, что поклевки следовали одна за другой. Поймав с десяток упитанных рыбешек, он отнес их на летнюю кухню, где хозяйка готовила поздний ужин к приезду Николаича.
Начальник приехал в компании парня примерно одного с Виктором возраста. Представил его как Сергея, или просто Серого – спеца по подрывным операциям за рубежом, недавно перешедшего в ЧВК. Судя по тому, что на это имя тот реагировал с запозданием, получил он его недавно и еще не совсем успел привыкнуть.
Хозяйка накрыла ужин в беседке и сообщила, что в качестве основного блюда будут караси в сметане, которых наловил Виктор.
– Я вижу, вы освоились, – одобрительно улыбнулся Николаич. – Это хорошо. Адаптация – важное качество в разведке. Времени у вас на подготовку немного. Серый проведет курс, так сказать, молодого бойца. Расскажет основы работы за рубежом под прикрытием и ознакомит с районом проведения операции. Проработает легенду. Если сочтет, что вы готовы, перейдем к практической части.
– Понял, – кивнул Виктор и с сомнением посмотрел на инструктора.
– Вы не смотрите, что он молод. Серый – крутой грушник. У него четыре успешные операции в Европе. За ним там все спецслужбы охотятся. Так засветился, что носа из страны высунуть не может. Сразу возьмут. Сейчас он на «отсидке» 18 . Мы его по знакомству одолжили у ГРУ, чтобы с вами индивидуально поработал.
– Ну, Николаич, после такой рекламы я прям засмущался, – широко улыбнулся инструктор.
18
У разведчиков, работающих за рубежом, длительное пребывание вне поля зрения спецслужб противника, для того чтобы те прекратили активный розыск.
– А еще он скромняга и выпить не дурак. Привык там к текилам-вискам. Но здесь, чтоб ни-ни. На базе только пиво. Кстати, – Николаич взял со стола рацию, – хозяюшка, принеси-ка нам пивка под карасей.
– Без виски там нельзя. Сразу расколют, – с видом знатока принялся объяснять Серый. – В Англии и Штатах так вообще после полудня серьезные разговоры без скотча не ведутся.
– Ну мы-то не в Англию готовимся.
– А куда, если не секрет, – поинтересовался Виктор.
– В Германию, скорее всего.
– У меня ж нет немецкого.
– А он нам без надобности. В городах большая часть немцев, как и положено оккупированной стране, неплохо говорит на языке оккупанта. Почти все приемлемо знают английский. Для дела вам понадобится другой язык – украинский. Завтра утром сюда подъедет учитель мовы. Два часа в день в течение месяца хватит, чтобы научить такого профессионального лингвиста, как вы, изъясняться на суржике 19 так, чтобы вас хохляцкие беженцы в Германии приняли за своего. Большего от вас как от жителя левобережной Украины и не требуется.
19
Смесь русского и украинского языков, часто используемая в центральной Украине.