Очищение
Шрифт:
— Даже не смей снова указывать нам, что мы имеем право делать, а что нет, Лир. Я не знаю, где ты была последние годы, но у нас есть законное и моральное право делать, что угодно с тобой и с кем угодно, разыскивая этих террористов. Этих убийц, которые стремятся уничтожить нашу свободу и наш американский образ жизни. Теперь, я буду задавать вопросы, а ты — отвечать на них. Если мне не понравится то, что я услышу, ты пойдёшь с нами, и не только, чтобы повторить свою ложь женщине с иглами, но сегодня вечером в камере ты познакомишься с новым для тебя разнообразным и мультикультурным сексуальным образом жизни.
А когда мужчины закончат с тобой, мы бросим тебя в женскую арестантскую камеру для ещё более полного погружения в великолепную мозаику Америки. Там большие чёрные бандитки и горячие латинки потрясут твой мир. Ты поняла? Теперь ответь, как хорошо ты знаешь некоего Закари Эллисона Хэтфилда, и когда ты говорила с ним последний раз?
— Сукин сын! — разрыдалась Джулия. — Мой брат — полицейский, шериф в округе Клэтсоп, в Орегоне, и если вы будете меня мучить, он приедет сюда и…
Вебб наклонился и приложил включенный на неполную мощность электрошокер к затылку Джулии, и несколько секунд она кричала от боли, пока Редферн нетерпеливо не приказал чёрному прекратить.
— Она должна быть в состоянии понимать вопросы и отвечать.
Джулия дрожала в кресле, опустив голову, и кровь из её разорванных ушей стекала по обеим сторонам шеи на воротник и блузку.
— Зак Хэтфилд, — бесстрастно повторил Редферн. Зак Хэтфилд! Ну, Лир!
— Я не виделась и не говорила с Заком Хэтфилдом много лет, — с трудом проговорила Джулия, все ещё не в состоянии поверить в происходящее, ведь меньше десяти минут до этого кошмара она поднималась в лифте и готовилась к дневным встречам, работе над сценарием и обеду с режиссёром.
— Что с ним?
— Ты знаешь, что с ним, — холодно ответил Редферн. — Ты знаешь, что он делал в последние два с половиной года?
— Да, знаю, — подтвердила Джулия. — Он сейчас в Добрармии. Так всё из-за этого? Вы пытаете меня из-за человека, с которым я была знакома четырнадцать лет назад?
— Ты ложилась с собакой, и, может, набралась расистских блох, — вставил Вебб сзади низким и грубым голосом.
— Твой братец, похоже, не очень старается его поймать, — ухмыльнулся Редферн. — Может, мы говорим не с тем, с кем нужно из семейства Лир, но ты — единственная в нашем городе, где произошло массовое убийство, показанное по телевизору всей стране, так что мы начали с тебя. Что за отношения у тебя с Закари Эллисоном Хэтфилдом?
— Он был моим парнем в средней школе тогда, в Астории, потом его призвали в армию, а я поступила в колледж, — ответила Джулия. — Это всё. Честное слово, я не помню, когда последний раз говорила с ним. Я редко бывала дома.
Это продолжалось больше часа, снова и снова, одни и те же вопросы. «Когда она последний раз встречалась или разговаривала с Заком?» «Когда она последний раз разговаривала с братом, шерифом Тэдом Лиром?» «Когда она последний раз ездила в Асторию или куда-нибудь ещё на Северо-Западе?» «Кто ещё из её знакомых в Астории является членом Добрармии или может иметь расистские взгляды?» «Кого из земляков с Северо-Запада она знает в Лос-Анджелесе?»
Они тыкали в лицо Джулии снимки людей, которых она в жизни не встречала, и требовали признаться, когда она в последний раз их видела. Они хотели знать, где она была во время вечера Оскара, поминутно, что было слабым местом, так как она была дома одна и смотрела церемонию по телевизору.
Джулия пыталась сказать им, что была искренне потрясена и испугана этими жестокими убийствами, что она не расистка и не сочувствует Добрармии, членов которой искренне считает убийцами и психами. Но они просто продолжали долбить её вопросами, кричали, оскорбляли и угрожали ей. Вебб бил Джулию сзади по щекам и ушам, когда ответы казались ему медленными, и ткнул её разок электрошокером просто для развлечения. Один раз негр обошёл кресло и плюнул в Джулию. Джулия знала, что весь этаж слышит её крики и мольбы о пощаде, вопли и угрозы фэбээровцев. Но никто не пришёл ей на помощь.
Внезапно Редферн взглянул на Вебба и раздражённо сказал: «Дерьмо. Она ничего не знает. Давай кончать».
Он встал из-за стола, Вебб открыл дверь, и пара без единого слова вышла из комнаты. Испуганные взгляды поверх перегородок проводили двух агентов ФБР до входа в лифт. Вебб нажал на кнопку и, вынув записную книжку из кармана, сделал пару пометок. «Кто следующий по списку?» — обыденно спросил Редферн. Двери лифта со звоном открылись, два агента зашли внутрь, и двери закрылись. На всём этаже стояла тишина, прерываемая только приглушёнными рыданиями Джулии, раздающимися из открытой двери её кабинета.
Никто не зашёл в кабинет. Через несколько минут из коридора появился и вошёл в дверь кабинета охранник в униформе, белый мужчина среднего возраста. Огляделся и, молча, подошёл к женщине в кресле. Вынул карманный нож, перерезал пластиковые путы, которыми Джулия была привязана к креслу, и помог ей встать на ноги.
— Я хочу помочь вам дойти до женского туалета, мисс Лир, — сказал он мягко. — Я подожду, пока вы немного приведёте себя в порядок. Потом я должен забрать у вас все ключи, карточки-пропуска и ваше служебное удостоверение и проследить, чтобы вы забрали из кабинета все свои личные вещи. Я принесу коробку для ваших вещей. Мистер Сильверстайн сказал, что с этого момента вы уволены и должны покинуть здание. Ещё он просил передать, чтобы вы не пытались искать работу в Лос-Анджелесе и вообще в шоу-бизнесе. И добавил пару слов о вас, которые я не хочу повторять. Мне очень жаль, мэм. Вы всегда мне нравились. И всем нам.
— Я нравилась вам недостаточно, чтобы помочь мне, — горько всхлипнула Джулия. — Вы слышали, что они здесь делают со мной. Все вы слышали! — крикнула она в сторону кабинок.
— Почему никто из вас, сволочи, пальцем не шевельнул, чтобы помочь мне? — закричала Джулия.
— Почему белые никогда не помогают другим белым? — спросил охранник со вздохом. — Потому что они боятся. Вы же знаете. Мы все боимся.
— Не все, — сквозь слёзы прошептала Джулия, открывая двери женского туалета. — Я знаю одного белого, который не боится.
В логове льва
Возьми свою удачу и увидишь,
Что слишком доверяться ей — опасно.
Как только Марти Шульман решил, что помощник Добрармии в отеле «Ройял», по всей видимости, снимал номер, в котором могла укрываться диверсионная группа, он начал последовательно и тщательно искать его. Он просмотрел весь список постояльцев, которые были зарегистрированы в «Ройяле» в вечер Оскара, и всесторонне изучал каждого, пока не приходил к выводу, что может вычеркнуть его из списка подозреваемых. Разыскал и поговорил с каждым из персонажей лично, с разной степенью вежливости и обходительности, согласно занимаемым ими ступенькам на «лестнице» Голливуда.