Один поцелуй до другого мира
Шрифт:
— Какая ты маленькая, — тихо сказал Ксандор. — В нашем мире ты выше ростом.
— В нашем мире ты ниже, — улыбнулась она в ответ. — Там танцевать нам было бы удобнее.
— Там мы не потанцуем…
— Да…
Они замолчали, вальсируя. Ксандор вел в танце неожиданно хорошо для того, кто большую часть жизни проводит в военных походах. Вот только без музыки они все время сбивались с шага.
— Я напою.
Ива знала, что у нее отличный слух. На приемах, куда ее приглашали в качестве алой жрицы, она не только танцевала и играла на музыкальных инструментах.
— Спой. Ту самую песню.
Ксандор говорил о песне, которую он, отвлекая Вазира, наигрывал на лютне.
Как нежность мне в руны облечь?
Как мне в твоем сердце разжечь
Костер из того же огня,
Который сжигает меня?
Чтоб стали мы — огненный вихрь,
Где пламя одно на двоих,
Чтоб мир удивленный притих,
Когда мы с тобой — полетим…
Ива пела вполголоса и не решалась поднять глаза. Она знала, что стоит ей чуть дольше задержать взгляд, как снова проснется магия, связавшая их. Вместо юного долговязого Юстиниана Ива снова увидит его — темноволосого и сероглазого префекта. Ее погибель. Ее убийцу… А после, хочет она того или нет, придет влечение, которому почти невозможно сопротивляться.
— Почему? — услышала она свой голос. — За что ты нас так ненавидишь? Ты ведь нас даже не знаешь!
— Когда-то давно я любил одну из вас… — глухо ответил он. — Любил больше жизни.
— А она?
Как страшно было задавать этот вопрос! Сердце в груди чуть не оборвалось…
— А она меня едва не убила…
*** 37 ***
Ива ждала продолжения, но Ксандор замолчал.
— Больше ничего не хочешь сказать? — спросила она осторожно.
— Я и так открыл слишком много.
Ива постаралась сделать вид, что ничего особенного она сейчас не услышала. Но сказанное Ксандором не укладывалось в голове. Ладно, он был влюблен в алую жрицу, такое вполне возможно. Но как она, воспитанная с уважением ко всему живому, могла пойти на убийство? Следом пришло воспоминание: нож в руке Ивы и горячая кровь, текущая по пальцам. Ива и сама едва не зарезала Ксандора. Везет ему на алых жриц!
— Хорошо… Что же… Теперь давай представим, что я принц Лоуренс. Теперь в танце веду я!
Отступила на шаг, критически разглядывая долговязую фигуру, словно художник мольберт. Глаза Ксандора были полны неприкрытой иронии, но он не мешал процессу, терпеливо дожидаясь решения своей наставницы.
— Сложновато тебе будет меня направлять, — только и сказал он.
— Не отвлекай, подожди! — оборвала его Ива. — Я продумываю методику.
Она сама не заметила, как оседлала своего любимого конька — преподавала она с удовольствием и могла заставить слушаться даже вспыльчивую Тензи и ленивую Лилию. Они, капризные и привередливые,
— Значит, так…
Она обняла Ксандора за талию и ухватила за руку, надеясь, что он каким-то неведомым чутьем поймет, куда ему двигаться. Ксандор стоял изваянием, точно вылитая из бронзы скульптура.
— Ты нарочно? — закипела Ива после двух-трех попыток. — Я ведь тебя не сдвину!
Ксандор воздел глаза к потолку, наверное, с радостью поднял бы и руки в безмолвной мольбе: «За что мне все это!», но, к несчастью для него, Ива крепко сжимала его ладонь.
— Что не так? — подозрительно спросила она.
— Ведьмочка, ты не сможешь научить меня правильно двигаться, потому что ты не сможешь заменить партнера. Вести в танце — тоже наука. Но у меня есть идея. Ты учишь меня, а я учу тебя.
— Чему ты можешь меня научить? — Ива нервно хихикнула, но тут же сдалась, признавая его правоту. — Давай попробуем…
— Первое правило — веди не руками, а корпусом. Руки лишь передают импульс. Твоя ошибка в том, что ты пытаешься меня толкать и тянуть.
— Так? Правильно?
Справедливости ради надо заметить, что Ива, поднаторевшая в танцах, схватывала все на лету.
— Так. Второе правило — никогда не сжимай пальцы партнерши. Контакт должен быть легким. А ты, ведьмочка, весьма старательно пыталась вырвать мне фаланги.
Ива почувствовала, что ее нежная, будто фарфоровая, кожа заливается краской. Ксандору удалось задеть ее за живое. Она, алая жрица, воплощение женственности и изящества, так опростоволосилась. Ксандор, увидев ее смущение, не стал продолжать. Вместо этого коснулся ладонью ее разгоряченной кожи. И тут же убрал. Откашлялся. Кажется, он не ожидал от своего тела такого самоуправства.
— Третье правило, — продолжил он строго. — Четко реши, что ты собираешься делать, сначала направь партнершу, потом шагни сам.
— Угу, — Ива кивала, уткнувшись в пол, рассматривая носки своих туфелек.
— И не смотри под ноги! Никогда не смотри под ноги!
Ива возмущенно фыркнула, но злость придала ей сил. Она во второй раз подступила к Ксандору, на этот раз вооруженная знаниями и полная решимости играть мужскую роль.
— Принцесса Устина, разрешите пригласить вас на танец!
Ее темные глаза сверкнули из-под сбившихся прядей.
— Разрешите вашу ручку! — прорычала она.
— Если только вы пообещаете мне, Ваше Высочество, что моя ручка останется при мне! — кокетливо пропищала Устина и подняла свою широкую пятерню так высоко, что Ива едва смогла дотянуться.
«Ну что за невозможный человек!»
Однако, благодаря четким правилам Ксандора и природной грации Ивы, на этот раз танец удался. Они и сами не заметили, что, даже поменявшись ролями, словно составляют друг с другом единое целое. Ива старалась быть предупредительной, Ксандор чутко прислушивался к каждому движению.