Один поцелуй до другого мира
Шрифт:
— Две за один вечер? — удивилась Дениза. — Так нечестно!
— Я бы на твоем месте радовалась, Дени! — осадила ее Терри. — У тебя теперь больше шансов!
— За мной, за мной! — заторопил распорядитель. — Потом наговоритесь еще!
Пестрая толпа девушек не торопилась следовать за Корнелиусом. Идти впереди почему-то никто не решался. Каждая из невест стремилась затеряться в хвосте процессии, что сильно замедляло движение. Но вот первой встала долговязая принцесса, и все, вздохнув с видимым облегчением, пристроились за ней.
Невест привели
— Мои ненаглядные девочки, как я рад видеть вас снова. Сегодня мы станем рассказывать истории.
Никто не посмел спросить вслух, но взгляды говорили яснее слов: «Истории? Какие истории?»
Лоуренс вдоволь насладился замешательством принцесс и лишь потом добавил:
— Истории о самом счастливом дне вашей жизни. Готовы поделиться со мной?
— А зачем? — пискнула Аурелия.
— Люблю, когда глаза моих девочек светятся от счастья, — Лоуренс улыбнулся и подмигнул. — К тому же светлые воспоминания и смех продлевают жизнь!
Иве почудился в его словах зловещий намек.
Он собственноручно помог каждой принцессе занять свое место на скамейке, дождался, пока они устроятся.
— Кто станет первой? Кто смелее?
Ива судорожно пыталась отыскать в памяти эпизод, который можно было бы, изменив лишь отчасти, поведать принцу. Сейчас ей казалось, что каждый день ее жизни в Алом доме был счастливым. Теперь она с нежностью вспоминала любую мелочь. Но ведь не станешь рассказывать принцу о занятиях танцами или мирных домашних посиделках? Это надо еще повернуть так, чтобы стало похоже на историю жизни Златы.
— Я расскажу, — подала голос Устина.
Ива вскинула глаза на Ксандора: «Осторожнее! Помни, кто ты!»
Ксандор на мгновение прикрыл веки, точно хотел сказать: «Да, знаю!»
Удивительно, он меньше всех раздумывал над своим счастливым днем. Значит ли это, что он постоянно помнил о нем?
— Мы с мамой и старшим братом гуляли в саду нашего дома… — так начал он свой рассказ.
Ива неотрывно смотрела на Ксандора. Такие слова могла сказать и Устина, у которой действительно был старший брат, и сам Ксандор, вспоминая о Робе.
Ксандор знал, что почти ничего не изменил в своей истории, хотя рассказывал скупо и кратко, превратив девочку в мальчика и умолчав о многих вещах. Наверняка у матери Устины был свой сад, где она так же гуляла с детьми, как это делают все матери во всех мирах. Ничего особенного не было в этом дне… Если, конечно, не считать того, что он стал самым последним днем его беспечной, счастливой детской жизни.
***
— Мамочка, это тебе!
Сероглазый малыш протянул красивой молодой женщине алый цветок, который только что сорвал на клумбе.
— Спасибо, мой милый.
Женщина, сидящая на скамейке, притянула к себе темноволосую голову и поцеловала в макушку.
—
— Да кому нужны эти девчонки! — воскликнул мальчишка, немного уязвленный тем, что, оказывается, счастливо избежал участи родиться девочкой, но потом любопытство взяло верх, и он спросил: — Почему девочки? Всегда, всегда девочки?
— Прежде рождались и мальчики, но потом перестали. А жаль.
— Почему жаль?
Женщина улыбнулась и ничего не ответила.
— Здравствуй, мама.
Высокий мальчик в строгой форме, которая совсем не по-детски смотрелась на его хрупкой фигуре, вышел из-за деревьев. Короткая стрижка, кинжал на поясе, тонкая линия сжатых губ. Девятилетний Роб казался старше своего возраста. Он не играл в воина, он уже был им.
— Роб!
Ксан со всех ног бросился к брату, обнял за пояс, прижался. Он пока не доставал Робу даже до плеча. Тот провел рукой по волосам мальчишки, благосклонно улыбнулся, будто был старше не на три года, а на целую вечность.
Мама тоже поднялась и прижала голову старшего сына к груди, обняла и долго не хотела разжимать объятий. Тот осторожно отстранился сам.
— Как я рада видеть тебя, мой мальчик. Твой отец все реже отпускает тебя ко мне.
— Я много тренируюсь, мама, — тихо сказал Роб. — Скоро и Ксан перейдет на мужскую половину дома.
Женщина ничего не ответила, но нашла руку младшего сына и крепко сжала, точно пыталась таким образом удержать его рядом с собой. Однако скоро справилась со своими чувствами и улыбнулась, надеясь, что сыновья не успели заметить ее печали. Ксандора же слова брата не расстроили, наоборот, он тут же воодушевился, принялся скакать вокруг скамейки, сбивая палкой головки цветов, делая вид, что разит неприятеля.
— Я воин! — кричал он. — Я убиваю врагов!
Роб при этих словах заметно побледнел, и от матери не укрылась его бледность.
— Что? — быстро спросила она. — Что случилось?
— Ничего страшного, мама. Сегодня вечером мне предстоит серьезное испытание. Я боюсь, что не справлюсь. Подведу отца.
*** 43 ***
Принцессы улыбались, слушая историю. Они представляли теплый вечер в весеннем саду, наполненный материнской любовью и заботой старшего брата. Что-то похожее могла вспомнить каждая из них.
И только Злата чувствовала, что под беспечностью и легкостью истории скрывалось что-то тревожное, мрачное, неописуемо жуткое. Словно под тонкой корочкой льда, припорошенного первым снегом, таится черный омут: провалишься в такой — и не выплыть.
Не помня себя, она, сбиваясь, пересказала какой-то пустяковый забавный случай из детства. Принцессы, убедившись, что рассказывать истории вовсе не так сложно, как казалось, одна за другой включались в разговор. В конце концов они развеселились, то и дело вспоминая все новые смешные приключения.