Одинокие души
Шрифт:
главный. Он наш главарь. Мы обязаны послушаться и прибыть на место ровно через
шестьдесят минут. Таков приказ.
ГЛАВА 20. СВЯТОЙ КЛУБ.
Мы сидим на железной перекладине. Кира пьет виски, Кирилл брынчит какую-то
грустную мелодию на гитаре. Стая молчит. Снег все так же медленно сыплется на землю, небо все так же плачет, а мы не в состоянии произнести и слова.
Достаю телефон и набираю домашний номер. Трубку поднимает Карина.
– Да?
– Я задержусь, - шепотом сообщаю
выпивает алкоголь.
– Что-то случилось? – озадачено спрашивает сестра. – Что-то серьёзное?
– Не знаю. Макс попросил собраться.
– Зачем?
– Понятия не имею. Он ещё не пришел. – Прикусываю губу. – Предупреди маму. Придумай
что-нибудь, чтобы она не волновалась.
– Хорошо. Но ты все равно сильно не задерживайся. – Карина вздыхает. – Как прошли
похороны?
– Ужасно. Поговорим об этом дома, ладно?
– Да, конечно. Ждем тебя.
Я прячу телефон в карман и горько улыбаюсь Кириллу. Тот начинает напевать какую-то
новую песню, и я прислушиваюсь к его бархатистому, красивому голосу.
И лампа не горит.
И врут календари.
И если ты давно хотела что-то мне сказать,
То говори.
Слышу, как всхлипывает подруга. Она ненавистно отрывает губы от горла бутылки и
смотрит вдаль так испепеляюще и так разбито, что у меня сжимается сердце.
– Кира…
– Он не должен был умереть, - холодно чеканит блондинка и стискивает зубы. – Он не
имел права, уходить. А раз уж так случилось, то не таким способом! Он, черт подери, Шрам! Он храбрый, сильный предводитель! Он не мог сдохнуть из-за паршивого сепсиса!
Не мог!
– Не надо, - я кладу руку на плечо девушки. – Пожалуйста, давай не будем бросаться
громкими словами.
– А какими тогда бросаться? – Кира растеряно смотрит на меня. – Какими?! – она с силой
кидает бутылку и та с грохотом разбивается об асфальт. Втянув воздух, подруга твердо
отрезает. – Я убью Наташу. Клянусь. Я убью эту суку.
Я собираюсь сказать что-то ещё, но замолкаю, так как замечаю приближающуюся фигуру
Максима. Он идет быстро, решительно. В руках несет две огромные черные сумки. Встаю
с перегородки и плетусь ему на встречу. Что-то внутри подсказывает: надвигается гроза, но я пытаюсь подальше запихнуть это чувство. Что может быть хуже того, что уже
происходит?
Бесстрашный буквально врезается в меня. Осматривает покрасневшими глазами стаю,
ждет, пока внимание обратится на него, и бросает две сумки на асфальт. Из них
вываливаются биты, железные палки, ножи.
Я сначала испуганно замираю. Моргаю. Не понимаю, чего он хочет. Но затем меня
охватывает такой дикий ужас, что я ошеломленно покачиваюсь назад. Поднимаю взгляд на
Макса
– Я не считаю нужным толкать речь, - жестко чеканит Бесстрашный и зло стискивает зубы.
– Те, кто со мной – берите орудие из сумки. Мы направляемся в Святой клуб.
– Нет, - едва слышно выдыхаю я, и хватаю парня за руку. – Максим, не надо.
– Это не обсуждается. Не хочешь – не иди.
– Послушай меня! Нельзя заваливаться в логово противников и избавляться от них, как от
не нужного мусора! Они же люди. Мы не имеем права причинять им боль.
– А мы? – взрывается парень и обижено смотрит на меня. – Мы, что не люди? Нам можно
страдать, а им, значит, нет?!
– Максим…
– Хватит, чужачка. Твоя самоотверженность сейчас ни к чему.
Я громко выдыхаю, когда вижу, что Кира пьяно вытаскивает из сумки биту.
– Стой!
– Он прав, - прервав меня, отрезает блондинка. – Кровь за кровь.
И тут начинает происходить невообразимое. Все подходят, берут орудия. У меня голова
кругом от того, что они собираются сделать. Но, кажется, волнуюсь только я.
– Тощак.
– Это дело чести, - шепчет Кирилл, не поднимая глаз. – Шрам заслуживает того, чтобы за
него отомстили.
Я судорожно выдыхаю. Мне определенно не нравится то, что происходит. Вспоминаю
просьбу Стаса, и сильно прикусываю губу. Я не могу допустить того, чтобы Максим
сгоряча натворил глупостей. Я обещала.
– Нужно поговорить, - решительно тяну я и хватаю Бесстрашного за руку. – Сейчас же.
– Не старайся переубедить меня.
– Замолчи.
Я тащу парня за собой. Он идет нехотя, тяжело дышит. Наверно ждет, что я сейчас устрою
ему истерику. Но вместо этого, я довожу Макса до нашего дерева и, резко развернувшись, прижимаю к себе.
– Пожалуйста, - зажмурившись, шепчу я. – Прошу тебя, не делай этого.
– Лия, - обескураженно протягивает Бесстрашный. – Я должен отомстить за брата.
– Разве ты забыл о том, что я тебе сказала сегодня утром?
– Нет, но…
– Никакая боль не оправдывает то, что ты сейчас собираешься сделать. – С надеждой
смотрю в глаза Максима и тону в его темных океанах. – Ты страдаешь, тебе плохо. Но это
не значит, что ты можешь делать все, что тебе заблагорассудиться.
– Я должен отомстить за брата, - сквозь стиснутые зубы, повторяет парень. – Стас считал
тебя своей сестрой, а ты…, что ты сейчас делаешь? Ты предаешь его!
– Нет, - я растеряно отстраняюсь. – О чем ты? Не говори так. Я страдаю не меньше твоего
Макс!
– Да? Тогда почему ты останавливаешь меня? Стас умер, Лия! Он не заболел, и не уехал.