Одинокие души
Шрифт:
образом, что минут за десять я только расправляюсь с одеждой. Это я ещё не добралась до
пальто…, до пальто Максима, что самое интересное, так как свое я отдала Кире.
Глубоко вдыхаю воздух и выхожу из комнаты. В глубине души я надеюсь, что родители
ещё спят, но едва моя нога ступает за порог, я замечаю маму на диване.
– Уже проснулась? – удивляется она и, оторвав взгляд от книги, снимает очки. – Куда-то
собралась?
– Да, - мне становится жутко жарко.
–
– Прогуляться так рано?
– Ну, а почему бы и нет?
Я прохожу в коридор и прячусь за угол. Лишь бы мама не увидела, с каким трудом я
надеваю чужое пальто.
– И куда же вы пойдете?
– я слышу, как она поднимается с дивана, и просовываю руки в
дырки быстрей, чем требовалось. Дикая боль пронзает спину, и я неуклюже закидываю
назад голову. – Тебе нужны деньги?
– Нет. Я не думаю, что они понадобятся. Если что Леша разберется.
Мама, наконец, подходит ко мне, и я замечаю странный взгляд. Очень странный. Сначала
мне кажется, будто она знает мой секрет, сейчас грубо стянет с меня пальто и наорет за то, что я не рассказала ей о вывихе плеча, но потом до меня доходит, что тут делов другом.
– А где твоё пальто?
– Я его у Леши забыла, - быстро отрезаю я. – Он вчера довез меня до поворота, заметил, что я налегке и отдал своё пальто, чтобы я не шла до дома по морозу…
– Хмм, дает тебе свою верхнюю одежду, собирается платить за тебя на утренних
прогулках…
Я не нахожу в себе сил сдержаться, и начинаю хихикать, как идиотка.
– Мам, - протягиваю я. – О чем ты? Это же Астахов.
– Ну и что? – она растерянно поджимает губы. – Он хороший мальчик, и я совсем не
против, если…
– Никаких если! – перебиваю её я, и даже благодарю за подобное отступление от темы.
Смех помог забыть о боли. – Не выдумывай. Он мне как брат.
– Не каждый брат зовет девушку прогуляться в полдесятого. Задумайся над этим, Лия.
Дружбы между мужчиной и женщиной не существует, так что не строй себе заоблачных
замков. Как бы потом не оказалось, что ты сильно ранишь его.
– Мам, - я закатываю глаза. – Не знаю, что там за правило, будто противоположности не
могут дружить, но я его не придерживаюсь. Мы с Астаховым родственные души, и уж
точно не планируем свадьбу, детей и внуков.
– Я тоже ничего не планировала, а потом…
– Хватит! Я не могу это слушать!
– Меня пробирает на смех, и я начинаю двигаться к
двери. – Больше не слова.
– Ох, ну как хочешь, - кажется, что мама обиделась, но вообще это трюк. На самом деле, она хочет, чтобы я развила тему и проговорилась. Но я слишком взрослая для таких
уловок.
– Если что, позвоню тебе. Пока!
– Не задерживайся.
Перед тем как закрыть дверь, я слышу её вздох: попытка не удалась.
Спускаясь по лестнице, улыбаюсь и никак не могу осознать то, что произошло минуту
назад. Мама решила, будто я и Леша вместе. Но ведь это смешно. Он мне как брат, да и
знаем мы друг другу с самого детства. Неужели такие люди могут сойтись, а потом ещё и
прожить вместе рука об руку?
Ужас какой. Выйти замуж за собственного брата.
Я корчусь и выхожу из подъезда.
«Рено» Астахова уже стоит во дворе, и я облегченно выдыхаю. Парень выходит из
машины и стремительно движется ко мне. Он взволнован и как всегда серьёзен.
– Что случилось?
– на выдохе спрашивает он. – Карина? Родители?
– Мое плечо, - улыбаюсь я, и прикусываю губу. – Ты был прав: я должна была сходить в
больницу. Сегодня утром оно распухло, и я еле шевелю рукой.
– Лия…
– Давай пропустим ту часть, где ты отчитываешь меня, и приступим сразу к делу. Я думала
заехать в больницу.
– В какую? Если мы заявимсяна работу к твоим родителям, им передадут, что ты
приходила.
– Значит, поищем другую поликлинику, - разумно протягиваю я. – В Питере куча больниц.
– Но не в каждой из них тебя примут, - добавляет Астахов. – Ты взяла паспорт,
медицинский полюс, карточку?
– Да.
– Что ж, тогда поехали. – Леша открывает мне дверь, и я аккуратно присаживаюсь на
пассажирское сидение. В машине как всегда пахнет кофе. Теперь этот запах ассоциируется
у меня только с Астаховым, и с его черным Рено. – На самом деле, твои предки все равно
узнают правду.
– Надеюсь, что нет.
– Но как ты собираешься это скрывать? – парень пристегивается, нажимает на газ, и мы
медленно сдвигаемся с места. Я тоже хочу пристегнуться, но потом понимаю, что ремень
сильно передавит руку. – Если вывих не серьёзный, - продолжает Астахов, - придется
носить повязку, если серьёзный придется делать операцию. В обоих случаях твои
родителя – доктора, заметят что-то неладное, тебе так не кажется?
– Не нуди, - растеряно отвечаю я и прижимаю руку к груди. – Возможно, у меня и вывиха
нет. Просто сильно ударилась.
– Ну да.
– Леш, мне и так не по себе. Давай не говорить о плохом.
– Как хочешь, - протягивает Астахов. – Моё дело предупредить.
Я тяжело выдыхаю и сглатываю. Паршивая ситуация. Лишь бы Максим был не прав, и
сказал вчера о вывихе только для того, чтобы напугать меня.