Одинокий голубь
Шрифт:
В то время в Лоунсам Дав еще не было порядка, а капитан Калл и Август еще работали рейнджерами и по обязанности патрулировали вдоль границы. Джейк Спун тоже был рейнджером, причем, с точки зрения Ньюта, самым блестящим. Он всегда имел при себе украшенный перламутром пистолет и ездил преимущественно на иноходцах — лучше для седалища, так он утверждал. К опасности, связанной с его профессией, он относился легко.
Но потом война на границе постепенно закончилась, и капитан, мистер Гас, Дитц, Джейк и Пи Ай перестали быть рейнджерами и создали компанию. Но оседлая жизнь не устраивала Джейка, и в один прекрасный день он исчез.
Ньют перестал спрашивать о Джейке, но не забыл его. Не прошло и года, как его мать умерла от лихорадки. Капитан и Август приютили его, хотя вначале долго спорили по этому поводу. Первое время Ньют так тосковал по матери, что не обращал внимания на споры. Главным было то, что и мать, и Джейк оба ушли, и никакие споры их не вернут.
Но когда первая боль прошла и он начал отрабатывать свое содержание, выполняя поручения капитана, то часто вспоминал те дни, когда Джейк приходил к его матери. Ему даже казалось, что Джейк мог быть его отцом, хотя все говорили ему, что его зовут Ньют Доббс, а не Ньют Спун. Он недоумевал, почему именно Доббс и почему все так уверены, поскольку в Лоунсам Дав никто никогда не слышал о мистере Доббсе. Ньюту не пришло в голову спросить об этом мать, когда она была еще жива, поскольку фамилии редко употреблялись в этом месте, и он к тому же не знал, что фамилия у ребенка обычно от отца. Даже мистер Гас, который мог говорить о чем угодно, ничего не знал о мистере Доббсе.
— Он отправился на Запад в неудачное время, — вот и все, что Гас сказал по поводу этого человека.
Ньют никогда не просил капитана прокомментировать эту информацию. Капитан обычно сам решал, что кому следует знать. У Ньюта осталось немного вещей после смерти матери, всякие там бусы, гребенки, маленькая записная книжка и вырезки из журналов, которые мистер Гас по доброте своей сохранил для него, но там ничего не было о мистере Доббсе, ни в записной книжке, ни среди вырезок, хотя там хранилась поцарапанная фотография его дедушки, отца Мэгги, который жил в штате Алабама.
Если, как он подозревал, никакого мистера Доббса не было в природе или джентльмен с таким именем просто останавливался в пансионате, где они жили с Мэгги, на день-другой, то тогда вполне могло быть, что Джейк Спун — его отец. Возможно, никто ему об этом не говорил, предпочитая, чтобы это сделал сам Джейк, когда вернется.
Ньют всегда считал, что Джейк обязательно вернется. Некоторые известия о нем доходили до Лоунсам Дав по коровьим тропам — что он работает полицейским в Огаллале или что он ищет золото в Черных горах. Ньют понятия не имел, где эти Черные горы и как ищут в них золото, но одной из причин, по которой он так рвался гнать стадо коров на север, было то, что он надеялся встретить в пути Джейка. Разумеется, ему хотелось прицепить пистолет, стать главным работником и испытать все приключения — встретить, например, бизона, хотя он знал, что их почти уже не осталось. Но подспудно за всеми этими стремлениями скрывалось застарелое желание, скрываемое месяцами и годами, но все равно свербящее, как зубная боль, — увидеть Джейка Спуна.
Теперь этот самый человек приближался к ним, ехал рядом с Дитцем на таком же красивом иноходце, на каком он скакал десять лет назад. Ньют начисто забыл о Дише Боггетте, за каждым движением которого он собирался следить, чтобы учиться. Всадники еще не подъехали, а Ньют уже видел белозубую улыбку на черном лице Дитца, потому что его послали с обычным заданием, а он вернулся, значительно его перевыполнив. Дитц не гнал лошадь и вообще не делал никаких глупостей, но издалека было видно, что он счастлив.
Из-под копыт лошадей взлетали небольшие облачка пыли. Всадники уже въехали во двор. На Джейке был коричневый жилет и коричневая же шляпа, плюс тот же пистолет с перламутром. Дитц все еще лыбился. Они подъехали прямо к заднему крыльцу, прежде чем натянуть поводья. Сразу было видно, что Джейк проделал длинный путь, так как иноходец казался худым как щепка.
Кареглазый Джейк носил маленькие усики. Некоторое время он оглядывался, а потом расплылся в улыбке.
— Привет, парни, — сказал он. — Что на завтрак?
— А чего, лепешки и бекон, Джейк, — ответил Август. — Как обычно. Только мы не обслуживаем круглосуточно. Надеюсь, у тебя с собой бизонья печень или кусок мяса, чтобы перебиться.
— Гас, ты только меня не пугай. — Джейк соскочил с иноходца. — Мы всю ночь ехали, и Дитц только и говорил, какие вкусные ты печешь лепешки.
— Пока вы говорили, Гас их ел, — вмешался Калл. Они с Джейком пожали руки и оглядели друг друга.
Джейк обернулся к Дитцу.
— Говорил тебе, надо было послать телеграмму из Пиклз Гэп, — заметил он. Затем повернулся и с улыбкой пожал руку Августу. — Ты всегда был свиньей, Гас, — добавил он.
Затем пришлось пожимать руку Пи Аю, хотя Джейк всегда к нему плохо относился.
— Черт, Джейк, ну и долго же ты пропадал, — сказал Пи Ай.
Пока они трясли друг другу руки, Джейк заметил парня, стоящего рядом с высоким ковбоем с огромными усами.
— Бог ты мой, — промолвил он. — Ты ведь маленький Ньют? Надо же как вымахал! Кто такое допустил?
Ньюта так переполняли чувства, что он с трудом проговорил:
— Это я, Джейк. Я все еще здесь.
— Ну как, капитан? — спросил Дитц, передавая Каллу банковскую квитанцию. — Верно ведь, что я нашел блудного сына?
— Нашел, нашел, — ответил Калл. — И готов поспорить, что не в церкви.
Дитц расхохотался.
— Нет, сэр, — согласился он. — Не в церкви.
Джейка представили Дишу Боггетту, но, пожав ему руку, он снова повернулся к Ньюту, как будто тот удивил его больше всего в Лоунсам Дав.
— Готов поклясться, Джейк, — заметил Август, разглядывая гнедого иноходца, — ты заездил эту лошадь до костей.
— Покорми его хорошенько, Дитц, — велел Калл. — Судя по его виду, он давненько плотно не ел.
Дитц повел лошадей к сараю без крыши. Действительно, штаны его были сшиты из старого стеганого одеяла — но по какой причине, никто сказать не мог. Хоть и цветастые, они вряд ли подходили для путешествий через заросли мескитового дерева и карликового дуба. Во многих местах колючки прорвали материал и вата кусками лезла наружу. В качестве головного убора Дитц носил старую кавалерийскую кепку, которую где-то подобрал. Она была почти в таком же скверном состоянии, что и шляпа Липпи.
— У тебя уже эта кепка была, когда я уехал? — спросил Джейк. Он снял собственную шляпу и стряхнул с нее пыль о штанину. Ньют с удивлением увидел солидную лысину среди черных вьющихся волос Джейка.