Одиссея Джоанны Кинг
Шрифт:
Эйфория длилась не больше нескольких минут, пока я, щурясь от зеленых лучей, смотрела вперед, на небо и лес, на здание тюрьмы из которого смогла отыскать выход, но стоило позаботиться и о капитане, который ждал меня в склепе внизу.
Сбросив с плеча веревку, осмотрела ее и внезапно поняла, что длинны каната не хватит, а это означало только то, что часть пути Йорку придется подниматься самому, и я ничем не смогу ему помочь. Не знаю, насколько он был силен в альпинизме, но я видела на базе, где тренировались Ястребы стену для тренировок и надеялась, что у Йорка хватит навыков не сорваться вниз.
— Не накручивай себя, — мысленно приказала я себе и вытащив из штанов пояс, стала закреплять его на конце веревки, а затем таким же образом рассталась и с рубашкой, оставив
Когда все приготовления были закончены, огляделась по сторонам, выискивая камень для груза на конец каната. Подходящий нашла не так скоро, как надеялась. Зато с опорой повезло. Прямо на вершине горы вырастал, устремляясь в небо камень, похожий на тонкий шпиль. Именно к нему я и примотала другой конец веревки. Подергала для прочности и осталась довольна результатом. Затем закрепив камень к рубашке и свесившись вниз, стала высматривать капитана.
Йорк стоял на том же месте, где был до моего скольжения и услышав мой окрик, зовущий его по фамилии, поднял голову.
— Я сейчас сброшу веревку! — заорала я и стала медленно спускать ее вниз. Как я и предполагала, длины не хватило, чтобы достать до самого дна, но до груза добираться было всего метров шесть, насколько я могла прикинуть с высоты. Для капитана это пыль, решила я и стала ждать, пока он начнет подниматься.
Ждать пришлось не долго.
Надо отдать должное Линкольну. Карабкался он на верх с ловкостью кошки, взбирающейся на дерево. Веревка туго натянулась, и я лежала на самом краю, наблюдая за его сильными движениями. Конечно, без веревки капитану пришлось бы намного труднее меня, пару раз он все же сорвался и удержался от падения, только благодаря канату, что был в его руках. И вот спустя меньше чем десять минут он выбрался из прохода и встал передо мной, отчего-то недовольный и злой. Я заметила, как нелепо оттопыривалась во все стороны его куртка и поняла, что Линкольн рассовал по карманам маленькие контейнеры с нашей едой, но совсем скоро потеряла к его виду весь интерес, сосредоточившись на его лице, выражение которого не предвещало мне ничего хорошего. Мужчина надвинулся на меня так, словно действительно собирался выполнить свою угрозу, а мои руки к тому времени уже окончательно отказали, и я даже не смогла поднять их, чтобы оттолкнуть мужчину прочь и просто стояла, глядя на него широко раскрытыми глазами.
Йорк опустил взгляд и осторожно взял мои пальцы. Я тут же дернулась от боли.
— Что с тобой? — спросил он. Вся ярость в мгновение ока сошла с его лица. Я заметила, каким удивленным и взволнованным оно стало.
— За все надо платить, — произнесла я в ответ, — Но это пройдет спустя некоторое время. Капитан все понял и без объяснений. Осторожно отпустил мою руку и отошел назад. Вывалив содержимое своих карманов на камень, он вернулся в отверстию в скале, через который мы выбрались на волю и стал вытягивать канат, наматывая его на локоть и при этом избегал смотреть на меня. Я же прекрасно поняла, что Йорк злится на то, что я нарушила его приказ, а возможно, он просто волновался из-за меня и теперь не знал, как это показать. Его напряженная спина говорила о многом.
— Пока твои руки не отойдут, мы останемся здесь, — сказал он, когда веревка легла рядом с едой. Сел прямо на пол и поманил меня к себе.
Я бросила взгляд вниз на зеленеющие кусты, разбросанные среди валунов у подножья горы. Капитан был прав. Спуск будет не сложным, но для этого мне нужны сильные руки. Пока я была словно инвалид.
— Иди ко мне, — попросил Линкольн и я села рядом, прижалась к широкому плечу, а затем осмелев, положила не него свою голову и закрыла глаза, получая истинное удовольствие от такой малой, но все же близости с понравившимся мне мужчиной. Линкольн Йорк замер и сидел на протяжении почти часа не шевелясь, пока мои руки отходили от боли. Он не обнял меня, видно опасаясь причинить боль моим несчастным рукам, но я чувствовала исходящее от него тепло, какое-то родное и от этого мое сердце билось сильнее. Когда же в кончиках пальцев стало сильно покалывать, так, будто кровь приливала в руки, я выпрямилась и поежилась от
— Я в порядке, — проговорила я и стала разминать пальцы, возвращая им былую гибкость, после онемения, — Мы можем спускаться!
Йорк улыбнулся и направился к самому краю, взглянул вниз, прикидывая расстояние до земли, затем повернулся ко мне. Было решено спускаться в два этапа. Где-то на середине спуска он заметил широкий выступ, где можно было перевязать веревку и благополучно спустится вниз. На этом и порешили.
Первый этап спуска прошел вполне спокойно. Мои руки меня слушались, хотя еще и побаливали. Я спускалась второй, следом за Линкольном, и он следил за моим спуском, готовый поймать меня, если я сорвусь. Когда я благополучно оказалась в метре над ним, капитан отчего-то протянул свои руки и помог мне встать рядом, на несколько коротких мгновений задержав свои ладони на моей талии и не упустив возможности провести словно невзначай по моей груди.
Я сделала вид, что не заметила его уловки и дернула за веревку. Узел на верху скалы развязался и канат змеей полетел вниз. Пока я сматывала ее в моток, Йорк свесился вниз и разглядывал камни внизу. Что-то привлекло его внимание, и он повернулся ко мне и сделал знак, соблюдать тишину, приложив палец к губам. Я застыла каменным истуканом, а когда он поманил меня, присоединится к нему на краю, медленно положила веревку и легла рядом, выглянув вниз.
— Да что же это за планета такая, — подумала я разочарованно, когда увидела то, что заинтересовало Йорка.
Внизу, прямо под нами лежала огромная змея. Наверное, подобные ей заселяли наше родную Землю в доисторические времена. Длинное толстое тело сливалось с камнями и на первый взгляд ничем не отличалось от поверхности, но стоило приглядеться внимательнее, как становился виден ломаный узор на ее теле и большая голова с наростами. Я невольно вспомнила пещеру из которой мы недавно выбрались и те кости, стертые в пыль чудовищным желудком. Теперь было понятно, кто там обитал ранее.
Я сглотнула, представив себе, что мы заходим в ту пещеру с ее прежним хозяином, который по размерам намного превосходил виденного нами морта. Да какой там, он таких как морт видимо глотал целиком и даже не морщился.
— Это проблема, — сказал капитан шепотом.
— Может оно дохлое, — предположила я, хотя понимала, насколько абсурдно звучит подобная догадка, да и не с нашим счастьем подобное везение.
— В любом случае, скорее всего оно здесь не одно, — капитан сел и посмотрел на меня.
— Что же это за планета такая, — простонала я и взглянула обратно на вершину, с которой только что спустилась. Вариант вернутся обратно и спуститься с другой стороны требовал уймы времени, но в то же время лезть в пасть чудовища я не сильно и торопилась. А время шло. У нас его оставалось не так много, чтобы найти убежище до того, как на планету опуститься ночь и ударит мороз. Пока я размышляла, капитан поднял один аз острых камней, ютившихся на склоне и со всей силы швырнул его вниз, прямо в голову спящему чудовищу. Я проследила взглядом за его полетом и с ужасом ожидала, что змей поднимает голову и станет искать нарушителей его спокойствия, но ничего подобного не произошло.
— Дохлая, — констатировал Йорк и победно улыбнувшись потянулся за веревкой. Еще через несколько минут мы продолжили спуск.
Чарльз Уорд шагал следом за капитаном Керком, вызвавшимся сопровождать его при посадке на Тагир. Следуя в середине команды захвата, Уорд между тем чувствовал себя не в своей тарелке среди этих здоровенных мужиков, одетых в камуфляж. Никто не скрывал того факта, кто именно приземлился на станции Тагира. Встречавший их губернатор, толстый мужчина довольно высокого роста, с хищными глазами и орлиным носом, одетый в дорогой костюм, вежливо поинтересовался целью визита и увидев печать Глав и поклоном выдал разрешение на проведение любых операций в Подземном городе и обещал всяческое содействие, на что Керк только махнул рукой и сказал холодно, что главное, чтобы им не мешали, а с остальным его люди справятся сами.