Одиссея "Варяга"
Шрифт:
И ведь узлов шестнадцать уже побежал! Неужели еще и пипец транспортам!? Он ведь не знает, что за горизонтом Макаров... Для него главное транспорта, а нас он с хвоста чисто сбросил... Надо его задержать до трампов, чтобы не перебил их и не удрал до подхода комфлота... Ну, думай! Думай быстрее, адмирал х...ев, мать твою"...
– Григоровичу и Небогатову: следовать к транспортам! Грамматчикову, "России", "Рюрику", "Новику" и "Мономаху" - телеграфом: прикрыть тихоходные транспорта с зюйд-зюйд-веста, ожидается атака главных сил противника! Великому князю - отходить с большими крейсерами-лайнерами на зюйд полным ходом...
"Сейчас он убьет "Россию" с "Рюриком". Затем бронепалубников разгонит... Видимость приличная, подойти не даст. Раскатает. У "новиков" есть шансик. Но о-о-очень маленький. Григоровичу уже никуда не успеть. Узлов двенадцать, на взгляд, идут. Все избиты. "Мономах" с "соколиками" - на десять минут. Господи, сделай так, чтобы Небогатов мог дать хотя бы узлов шестнадцать..."
– С "Осляби", Всеволод Федорович...
– Ну!
– Адмирал Небогатов ранен. Командование отрядом принял командир "Осляби" капитан 1-го ранга Бэр. На его "Ослябе" одна пушка в кормовой башне. Передняя - накрылась гидравлика, и сейчас пытаются устранить заклинивание. На левом борту остались две 6 дюймов. На правом четыре. Скорость четырнадцать. "Победа" - цела носовая башня, приняла 2000 тонн воды. Кормой села на метр. Крен на левую 4 градуса. Машинное левого борта частично затоплено, откачивают. Машина в нем остановлена. Скорость - пока 11. "Пересвет" - скорость 14, башни ремонтируют, возможно носовую введут быстро. Сбита грот-мачта выше марса и фок-мачта целиком. Переднего мостика нет, в боевой рубке все перебито, перенесли управление в кормовую. Разрушена передняя труба. Бойсман погиб. В командование вступил старший артиллерист лейтенант Черкасов, старший офицер тоже убит... Вообще, убыль по штабу отряда и кораблю - четырнадцать человек офицеров... Повреждения по средней артиллерии - в строю пока четыре ствола, еще две шестидюймовки ремонтируют...
– Ясно. Пока отвоевались... Приказ: "Ослябе" и "Пересвету" следовать к "России" и "Рюрику" максимальным ходом. "Победе" по способности вступить в кильватер Григоровичу. А мы атакуем хвост японской линии. За ними, Николай Дмитриевич! Для начала добьем подранка, а там поглядим. Передайте Степану Осиповичу наши координаты и общую ситуацию. Место, курс и скорость Того. Если они не успеют, то через час японцы начнут топить транспорта.
С Богом! Да, и прикажите Беляеву на "Кореец" - пусть носовая башня работает не по "Фусо", а по концевому в колонне Того. Они до него еще вполне должны доставать, может притормозят хоть "Асахи" два наших орелика...
– И еще, Всеволод Федорович... С "Петропавловска" отсемафорили, что могут держать отрядом двенадцать узлов...
Шестой боевой отряд, состоящий из относительно старых бронепалубных крейсеров, и уже дважды не рискнувший попытать счастья с транспортами при виде кораблей Грамматчикова, шел в трех милях по правому траверсу искалеченного броненосца "Фусо".
Командир отряда контр-адмирал Того-младший, рассматривая происходящее вокруг него сражение в бинокль, только что осознал, что три русских броненосных крейсера, густо дымящих на левой раковине, полным ходом направляются сюда, чтобы добить поврежденный броненосец. Бывший флагман Камимуры явно отставал от уходящей на северо-запад колонны японских главных сил, склоняясь к осту.
Шестой отряд пока еще может спокойно оторваться от русских, ведь по большому счету, он то им вовсе не нужен...
А если представить себе бой с этим наглым русским трио? Почти линкорное бронирование русских не по зубам среднему калибру мелких крейсеров японцев. А вот одного русского восьмидюймового снаряда вполне может хватить любому японскому крейсеру для потери хода. Останутся торпеды, но шанс на успешное попадание в маневрирующего на большой дистанции противника со стоящего и тонущего корабля ничтожен. И все закончится быстро и кроваво... Поэтому пора уходить...
Но все-таки есть три момента, над которыми стоило подумать. Первый. Там, куда сейчас спешат Того и Камимура - русские транспорты. Если их потопить, стратегическая инициатива снова в наших руках. Подойдут подкрепления, и флот вновь овладеет морем. А если эти три больших крейсера будут вскоре там, это серьезно осложнит командующему задачу. Второй. Сейчас, наплевав на нас, они идут убивать наш подбитый новейший броненосец, который ценнее для Империи, чем все наши крейсера вместе взятые. И, наконец, третий. Не пристало самураю спасаться самому, сдавая на убой своего боевого товарища, даже если своей гибелью ты отсрочишь его конец на пару десятков минут...
Руднев, офицеры крейсера и штаба эскадры в абсолютном молчании смотрели на то, как четыре кораблика Того-младшего, развевая на мачтах огромные боевые флаги разворачиваются навстречу "Громобою", "Памяти Корейца" и "Витязю".
– Господа офицеры!
– очнулся, наконец, Руднев, - Прежде чем мы начнем, я прошу вас отдать честь этим героям, которые сейчас идут сражаться с нами. Пусть каждый из нас вспомнит их в ту минуту, когда нам, как офицерам, суждено будет делать выбор между жизнью и смертью...
Руки офицеров вскинулись к козырькам фуражек. Краем глаза Руднев успел заметить, как приложили руки к бескозыркам матросы-сигнальщики. Они, эти простые русские парни, которым совсем не нужна была эта война, но которые знали, что начали ее "вероломные желтомазые обезьяны", и что их нужно обязательно побить, тоже прекрасно видели и понимали, что происходит сейчас, и что должно произойти за этим...
– Итак, пока еще ничего не кончено! Все в рубку и открывайте огонь...