Одна дорога из Генуи
Шрифт:
Корсиканцы Джованни и Бруно угнали паром с телегой золота, загруженной последней. В леске у устья Тидоне их встретила банда из еще восьми корсиканцев.
Также в лесок зашли Томазо Беккино с бандой, Фредерик, добрый сэр Энтони Маккинли из Борго-Форнари и брат Витторио.
Тем временем, в Парпанезе победили французы, но их осталось всего трое. Эрнесто поехал за Максимилианом по дороге в Пиццигеттоне. Роберто остался искать следы золота из брошенной телеги с раненой лошадью (оно у Марты и Кокки). Массимо отправился на лодке за уплывшим по течению паромом.
— О, брат Витторио! — поприветствовал монаха Томазо, — Да забирайте вы свои слитки именем Господа. Только вот незадача, их нам с вами так просто не отдадут.
— Тогда мы с Божьей помощью заберем сами!
Витторио побежал навстречу рыцарям.
— Задержи его насколько сможешь, — сказал Маккинли.
Фредерик не успел ответить, как на него обрушился первый удар монаха. Одновременно со всех сторон на рыцарей набросились генуэзцы и корсиканцы.
Защищаться спиной к спине не вышло. Фредерик, отражая бешеный натиск, отскочил сразу на десяток шагов, чудом успев увернуться еще и от пары разбойников. Правда, он вышел из окружения и мог не бояться удара в спину. Монах бешено загонял темп и наступал, а Фредерик только защищался, вертясь между деревьями и еле успевая видеть, куда шагнуть, чтобы не сломать ногу.
Разбойники все-таки не бросили монаха одного, но лучше бы бросили. Витторио не привык биться в строю с незнакомыми людьми и, не задумываясь, рубанул того, кто мелькнул с обнаженным клинком в поле зрения подбитого левого глаза.
— Прости Христа ради! — отвлекся Витторио, а Фредерик в это время одним движением отодвинул в сторону тесак другого корсиканца и довершил выпад в сердце. Чтобы фехтовать с рыцарем лицом к лицу, нужен меч, а не любая заточенная полоса железа. После этого остальные уже под руку не совались.
Ради этого стоило пять лет меча не покладать. Чертов монах фехтовал лучше, чем весь экипаж «Пегаса» вместе взятый. Хорошо, что он почти не видел левым глазом. А еще он, похоже, не вполне оправился после недавнего удара по голове и поэтому не то, чтобы делал ошибки, но не мог развить успех, не мог тактически переиграть противника.
Впрочем, молодого оруженосца все эти обстоятельства не спасали. Витторио приноровился к местности, сократил дистанцию, с силой отбил в сторону меч Фредерика и пнул противника в грудь.
«Как лошадь лягнула», — подумал Фредерик. Лошадь его пока не лягала, но обычные люди пинали не в пример слабее.
Фредерик выдохнул и улетел спиной вперед на несколько шагов, где врезался спиной в дерево. Правда, он успел наклонить голову и не удариться затылком. Но и этого хватило. Первый удар в солнечное сплетение напрочь сбил дыхание, а полет спиной об дерево выбил оставшийся воздух из легких.
Витторио удовлетворенно вытер пот и перевел дух перед тем, как подойти и добить поверженного врага.
Но не подошел.
— Alba gu br`ath! — на него бежал Маккинли, высоко занеся меч.
Шотландца преследовали разбойники, но без особого энтузиазма.
— Я добью! — крикнул кто-то из корсиканцев и бросился к Фредерику.
Витторио повернулся к шотландцу.
Рыцарь и монах со звоном скрестили мечи. С клинка Маккинли в лицо Витторио сорвались тяжелые капли крови.
Удар, еще удар. Техника у шотландца вроде и так себе, но опыта хватает. У него еще и открытый шлем на голове, а на руках перчатки. Успел надеть во время переговоров. В голову Витторио решил не тыкать, зато поточнее проткнуть легкое или сердце, чтобы не нарваться на одновременный «удар мертвеца». Маккинли, привычный к бою в доспехах, парировал не только клинком, но и латными перчатками, при этом сам постоянно атаковал в правую кисть.
Витторио все-таки раскрыл защиту рыцаря и нанес сильный укол в грудь. Звяк! — ответила кольчуга под просторной накидкой.
— Куда, засранцы! — раздался крик сверху, от оставшихся без присмотра ящиков и вьюков.
Кто-то из бежавших выше разбойников вместо того, чтобы помочь посланному Богом союзнику, побежал обратно. Даже не один. Каждый из них решил, что кто-нибудь другой поможет монаху, пока он сам спасает золото.
— Добейте рыцарей, я разберусь! — крикнул Беккино и тоже поспешил наверх.
Меч монаха немного пробил кольчугу и чуть-чуть застрял. Этого мгновения хватило, чтобы Маккинли перехватил вражеский клинок левой рукой в перчатке под перекрестье. В ответ Витторио левой рукой схватил Маккинли поверх правой кисти, сжимавшей меч.
Здоровяк Бастиан от души приложил шотландца дубинкой по шлему, но шеи у рыцарей цельнометаллические, а головы набиты опилками, поэтому Маккинли крякнул, но не упал. Шлем частично погасил удар, сорвавшись с головы и улетев в кусты.
Шотландец шагнул вперед и ударил монаха головой в лицо. Витторио повалился как подкошенный.
— Шотландский поцелуй, святоша!
«Засранцы» наверху совсем немного отвлекли своих товарищей. Но этого времени хватило Маккинли, чтобы разделаться с монахом и увернуться от удара подбежавшего генуэзца, который как раз дождался удобного момента.
Другой генуэзец тоже дождался и успел ударить, но в горячке боя не сообразил, что на рыцаре под накидкой кольчуга, и вместо хорошего укола в область почек получил еще один бесполезный звяк.
Третий не сделал ничего, потому что Фредерик за пару вдохов восстановил дыхание, ногами уронил «добивашку», вскочил, проткнул ему бедро, а этому третьему сразу шею.
Дядя Максимилиан все-таки был не совсем прав, когда говорил, что достаточно зарубить половину, а остальные разбегутся. Витторию только что столкнулся с подобной ситуацией в Парпанезе. Если уж человек влез в драку, то он не подумает, что пора убегать, раньше, чем отступит на шаг, переведет дыхание и поймет, что лучшие бойцы убиты, а худшим пора бы сматываться.
Вот и эти не отступили, не перевели и не посмотрели. И не убежали. Мог бы убежать Бастиан, но такие плотные мужики обычно бегают так плохо, что у них с детства нет привычки убегать от опасности. Поэтому их часто считают смелыми, хотя на самом деле у них попросту нет выбора.