Одна и без оружия
Шрифт:
— За собой следи и делай, как я.
— Дурак ты, — отвечаю в сердцах и продолжаю имитировать повадки питона.
Имитирую «змеиное раскачивание» при переходе из передней опорной стойки в заднюю, потом в «обратную переднюю» с неподвижно закрепленными стопами обеих ног. Василий, вместо того чтобы изобразить мои движения зеркально, потеряв чувство реальности, бросается ни с того ни с сего на меня, выставив перед собой кулак. Вот идиот, обозвала я его про себя и, вильнув в сторону, пропустила мимо. Он проскочил, развернулся и повторил свой прием. «Надо наказать», — решила я и, отбив локтем его атаку, нанесла удар в бок. Кулак, бьющий от бедра с подкручиванием, играл роль головы змеи, а это у питона очень сильная вещь. Василий сделал по инерции еще пару шагов и завалился.
Я подбежала к нему. Василий оказался в глубоком нокауте. Немного не рассчитала.
— Что это с ним? — поинтересовался подошедший Бадашев. — Притворяется, не хочет больше драться?
— Ему на самом деле нехорошо и срочно нужен врач.
Бадашев все еще с недоверием смотрел на лежащего Барского, потом вперил взгляд в меня:
— Может, ты его приемчиком, а?
Хорошо, что никто из зрителей не заметил мой короткий и мгновенный пас, а то неприятностей и вопросов не оберешься. Если ума у Василия хватит, не скажет никому. Я постаралась убедить Бадашева, что моей вины тут нет и что подобные вещи встречаются иногда на тренировках и тем более на показательных выступлениях. Спортсмены переволнуются, перенапрягутся, и вот результат. Кажется, мои доводы его удовлетворили, и он распорядился, чтобы к Барскому позвали врача. Но это было уже лишним. Василий пришел в себя и поднялся самостоятельно. На мою покаянную улыбку ответил смачным плевком в сторону комиссии и обещанием еще встретиться и тогда уж показать мне, на что способен.
Так закончился этот спектакль с экзаменом и комиссией.
Через несколько дней мы уезжали, как сказал Бадашев, в распоряжение начальства. Там все объяснят, устроят и распределят по рабочим местам.
Спецгруппа под моим руководством начинала самостоятельное плавание. Я еще не представляла, какая судьба уготована этим ребятам, напичканным бредовыми идеями и предрассудками, научившимся стрелять и драться, готовым убивать. Что ждет их на поприще боевиков?
Мне же надо было прежде всего попасть к генералу Рожкову, но так, чтобы никто об этом не знал.
Только что получил донесение, которое озадачило меня. Автор — Генрих. Он сообщал, что оружие из России продолжает нелегально поступать в Чеченскую республику из воинской части. Там недавно убит командир. Его место занял заместитель подполковник Тихомиров, который связан с московской мафией и выполняет ее распоряжения. Оружие с адресом на внешний рынок поступает на склады воинской части с завода, где, вероятно, действует специальный конвейер, выполняющий заказы для зарубежных клиентов. Это все, что сумел узнать Генрих. Его информация была очень ценной, но рождала уйму вопросов и прежде всего — как он попал в Чечню и что там делает? Ведь он имел совершенно другое задание. Непонятно, как сумел передать почти открытым текстом эти секретные вещи. И что означает его последняя фраза: «Пока остаюсь с ними». Если работал под контролем, значит, все в донесении туфта. Остается тогда предположить, что Генрих попал в плен и согласился на эту игру, чтобы дать о себе знать.
Допустим другое. Скажем, Генрих решил проверить адрес доставки оружия. Ему ничего не стоило незаметно проникнуть в вагон и с ним доехать до конечного пункта, которым оказалась Чечня. Здесь он ухитрился войти в доверие к местному руководству и каким-то образом, оторвавшись от посторонних глаз, передать мне донесение.
Теперь остается выяснить, какое из моих предположений отвечает действительности. Для этого прежде всего требуется перепроверить указанные в сообщении факты. И первым делом — на самом ли деле убит командир части и там правит великий комбинатор в лице его заместителя. Этим сейчас и займемся. Думаю, что звонок в Министерство обороны кое-что прояснит. Набираю номер хорошо знакомого генерала — начальника управления кадров. После обмена приветствиями и любезностями задаю прямой вопрос: правда ли, что в известной нам воинской части произошло ЧП и убит командир?
— Не убит, а покончил с собой, — поправляет генерал.
— Это точно? — спрашиваю. Небольшая пауза и уже менее уверенно:
— Так доложили. А что, у тебя другие данные?
— Нет, конечно, — успокаиваю я его и уже с другой стороны: — Что за человек подполковник Тихомиров, который исполняет обязанности командира?
И опять поправка:
— Не исполняет, а вот уже неделя, как назначен на эту должность.
— У меня все, — говорю, — спасибо, звони, не пропадай.
Разговор с кадровиком не внес ничего нового. По-моему, он сам не в курсе этих событий. Что докладывают, то и принимает на веру. А напрасно.
Единственная зацепка — подтверждение факта смерти командира части. Зачем Генриху говорить об убийстве, если бы он не был в этом уверен. Не похоже на него. Придется расследовать это ЧП собственными силами, а заодно просветить фигуру Тихомирова.
Жаль, профессионалов у нас мало. Одних разогнали, другие сами разбежались после перестройки спецслужб. Приходится набирать из военных училищ и академий зеленую молодежь. Когда-то они приобретут опыт! Есть, правда, самородки. Павел, например. А Ия и Генрих! Это вообще классные ребята. Кстати, что-то давненько Ия не подает голос. В порядке ли она?
Зажглась лампочка телефона от дежурного по управлению. Докладывает: «К вам посетитель». Обычное дело. Кто-то из своих рвется «с очень срочным вопросом» или просто ищет поддержки. Маловато у подчиненных самостоятельности, инициативы. Чуть что, бегут к начальству для подстраховки.
— Пусть идет, — разрешаю, — только предупредите — пять минут, не больше. — Забыл даже спросить, кто это.
Робкий стук в дверь, и в кабинет проскальзывает изящная девушка.
Вот те на, только что думал о ней, а она явилась собственной персоной, как по заказу. Устраиваемся за отдельным небольшим столиком для особо доверенных посетителей. И пока секретарь суетится, вносит кофе, шоколад, фрукты, забрасываю Ию ничего не значащими обыденными вопросами.
— Еле выбралась, — говорит Ия, пропустив мимо ушей все, о чем я ее спрашивал.
Ничего, пусть отдышится, придет в себя. Сама знает, что меня интересует.
— Все время как взаперти, — продолжает она после нескольких глотков кофе.
Я поддерживаю кофепитие и жду, когда же она перейдет к делу.
Глянув на меня и уловив в моем взгляде нетерпение, Ия отставила чашечку в сторону и, немного удивленная моим непониманием, произнесла:
— Я уже начала вам докладывать, только, правда, с конца.
— Все идет как надо, дорогая моя, — я поспешил ее успокоить, — рассказывай, как считаешь нужным, — и стал слушать внимательно.
Потом я читал подробный рапорт, и она его начала с тех же слов, которые произнесла у меня в кабинете. И кажется, что если бы составила его по — другому, картина ее похождений выглядела бы бледно и неубедительно.
Целых два часа отчитывалась она о своей работе, а я попутно делал у себя заметки о том, какие выдвигаются зоны повышенного внимания в связи с новыми данными в докладе Ии. Это — источники манипулирования с оружием, затем Бадашев с его компанией и, наконец, судьба Генриха.