Однажды майским утром
Шрифт:
Она привела себя в порядок, надела слаксы и самый красивый свитер и спустилась по лестнице. На этот раз она взяла небольшую гребную лодку и с внутренним трепетом направила ее сквозь туман к выходу из пруда. Вход в бухту Ли по-прежнему был загорожен преградой, но она заметила, что он оставил щель достаточно широкую, чтобы в нее могло пройти маленькое суденышко, а также убрал водоросли и прочую растительность.
Она прошла в бухту, чувствуя себя девочкой, названной Королевой Мая. Она забыла об их споре в воскресенье утром, о том, что он сыграл важную роль в запрете отцу Ланса строить
Внезапно Кейт уловила чуть заметное движение в камышах. Она начала усиленно орудовать веслами, затем предоставила лодке следующие несколько футов пройти своим ходом и войти в камыши.
Там неподвижно сидел Ли и с интересом за чем-то наблюдал. Кейт затаила дыхание, надеясь, что не потревожит объект его наблюдения. Это была цапля, стройная и величественная, как изваяние из серого камня. Кейт старалась грести как можно тише и схватилась за нависающую ветку, чтобы притормозить лодку. Их взгляды встретились, но оба молчали. Цапля ростом в два, а то и три фута оставалась неподвижной. Возможно, устав ожидать добычу или оттого, что ее потревожило присутствие людей, цапля вдруг поднялась в воздух и улетела, вытянув ноги и медленно двигая огромными крыльями. Ли с Кейт наблюдали, как она скрылась из вида. Лишь после этого Ли повернулся и заговорил:
— Здравствуйте. Вы всегда поднимаетесь на рассвете?
Сердце ее забилось учащенно. Она смотрела на него и радовалась, что любит его. Она улыбнулась.
— Это привычка. Я помешала вам наблюдать за птицами?
Он помотал головой.
— Я случайно набрел на цаплю. Боюсь, мы оба спугнули ее добычу и лишили бедную птицу завтрака.
— Вполне возможно. Она же питается водяными крысами и лягушками, не так ли?
— И рыбой. Все же надеюсь, что голодной она не останется. — Некоторое время он молчал, затем иронически взглянул на нее. — Думаю, что вызвал бурю негодования?
Она озадаченно посмотрела на него.
— О чем вы?
— Сын Джима Фолкнера ваш друг, не так ли? Больше чем друг, я бы сказал.
— Ах, вы о том, что мистеру Фолкнеру не разрешили строить станции в Яре?
— Верно, — сказал Ли, по-прежнему пристально глядя на нее.
Его взгляд начал выводить ее из равновесия. Кейт подняла весла.
— Вы… вряд ли вы могли ожидать, что мне это понравится, правда? — резко произнесла она. — Вы сделали это намеренно?
— Что я сделал намеренно?
— Ну, вы знали, кто в этом заинтересован?
— Тогда нет. Узнал позже.
— А это имело бы для вас какое-то значение?
— Нет. Боюсь, не имело бы. Мой совет был бы тем же.
— Вам нет дела до того, какую боль вы причиняете людям, да? — Ей вдруг захотелось вернуться домой.
Ли поднял брови.
— Боль Джиму Фолкнеру? Ну, это вряд ли. У него уже есть успешный бизнес.
Кейт глубоко вздохнула.
— Он хотел развивать его дальше с расчетом на Ланса.
— А, понятно, — медленно произнес он.
— Нет, не понятно! Ничего вам не понятно!
Боясь выдать себя, она опустила весло в воду и развернулась всего в дюйме от
— Вы уезжаете? Так быстро? — с сарказмом спросил Ли.
Кейт не ответила. В этот момент она ненавидела его. Не оглядываясь, она гребла вперед и вскоре добралась до преграды. Почему каждая их встреча заканчивается ссорой? А она так хотела видеть его!
Преодолев пруд, она с тяжелым сердцем вошла в дом. Готовя завтрак, Кейт предавалась печальным мыслям о Ли. Лучше бы она никогда его не встречала.
Спустился отец и с удивлением посмотрел на нее.
— Ты так рано встала в свой выходной день?
Она судорожно вздохнула.
— Э, да ты мне не нравишься. С тобой все в порядке?
Кейт заставила себя коротко засмеяться.
— Это погода. Я, кажется, уже давно так долго не спала.
— Мм. Ты сегодня встречаешься с Лансом?
Она сказала, что встречается, и ответ ему явно понравился.
Ланс зашел в одиннадцать, и Кейт подала кофе в небольшой комнате с окнами в сад. Кейт не могла не заметить, что тот тоже не в настроении.
— Я вижу, вчерашнее происшествие расстроило и тебя, и твоего отца, — заметила она.
Он печально кивнул.
— Отец так переживает из-за этого… из-за меня… что я начинаю чувствовать себя виноватым. Я не могу испытывать энтузиазма по отношению к проекту, в который он хочет меня втянуть. Я убежден, что дальнейшее строительство разрушит все то, что сделало прогулки на прудах такими популярными! Покой, уединение и свобода. С публикацией доклада против дальнейшего развития поднимется слишком много голосов, чтобы прошли какие-то другие планы. Отец совершил большую ошибку, купив эту землю, но он в этом не признается. Я сказал ему, что он запрашивает слишком большие суммы, но он и слушать не стал.
— Вероятно, сейчас он сбавит цену, — предположила Кейт.
— Вероятно, но, что бы он ни делал, это будет пустой тратой времени.
— Папа того же мнения.
— Я знаю и надеюсь, что отец его послушает.
— Может быть, папа убедит его купить небольшой бизнес по прокату лодок на этой стороне. Это даст возможность развивать существующий бизнес, а не начинать новый.
Ланс задумчиво нахмурился.
— Невероятно трудно понять, где провести границу, особенно в том, к чему лично причастен. Твой отец сделал полезное дело, построив молочный бар и магазин. Туристы, как и местные жители, любят «Гуари», но, по-моему, этого достаточно. Если будет слишком много таких заведений, пруды будут притягивать не любителей природы, а тех, кто любит «красивую жизнь».
— Я уверена, что твой отец этого не хочет, — мягко возразила Кейт.
— Согласен, не хочет! Но он часть этого процесса… активный участник. Он так хочет видеть меня устроенным! Если бы он позволил мне жить самостоятельно! Наши родители хотят сделать для нас слишком много. Но во-первых, у нас могут быть другие желания, нежели были у них. Во времена их молодости бедные видели богатых, с их прекрасными домами и большими машинами, и работали как каторжные, чтобы иметь то же самое. Они лезут вон из кожи, чтобы нам жилось полегче. Или их охватило поветрие — делать деньги, почти как во время золотой лихорадки.