Однажды в грозу…
Шрифт:
Он резко поджал губы.
— Воля твоя, конечно. Но меня удивляет твой инспектор. Он, наверное, совсем квашня, если готов прибежать, стоит тебе лишь поманить его пальчиком. — Он просто зашел, чтобы сказать мне об одной фирме, занимающейся охраной. Мы с Беном собирались ужинать и предложили ему присоединиться к нам. Вот и все. — Касси подняла голову выше. — Спасибо за акварели, но это слишком дорогие вещи. Я не могу принять их в подарок.
— Так выкинь их к чертовой матери! — зарычал Алек. — Что с тобой, Касси?
Не хочешь принимать от меня подарков, вцепилась в свой драгоценный коттедж, не идешь за меня замуж…
— Замуж? — Ошеломленная, она
— Сегодня утром…
— Не было этого!
— О чем, черт возьми, я, по-твоему, говорил?
— Ты что-то ляпнул о том, чтоб мне переехать к тебе…
— И тут ты такой переполох подняла от одной мысли, что придется расстаться с этой твоей башенкой из слоновой кости, что мне больше не удалось и слова вставить. — Алек сжал кулаки. — Это унизительно. Я не желаю препираться у тебя на пороге.
— Но ты же сам не хочешь войти!
— Можешь быть уверена, что я не стану вести эту беседу в присутствии третьих лиц, тем более когда среди них Лайам Райли. — Алеку явно с трудом удавалось держать себя в руках. — С тобой бесполезно говорить, Касси. Вчера ты меня попросту водила за нос.
Она грозно сощурила глаза.
— И как это я тебя водила за нос?
— Ты заставила меня поверить, будто я для тебя единственный в мире мужчина. — Из дома донесся взрыв смеха. Алек нахмурился. — Наверно, в это же верит любой мужчина, попавший к тебе в постель.
— Что?! — заорала она в ярости.
— Касси, я не такой дурак, чтоб думать, будто ты могла стать таким виртуозом в сексе, изрядно не поупражнявшись, — выпалил он непростительное. Касси захлопнула дверь перед ним, чтоб не выцарапать эти негодующие синие глаза. Она вернулась к столу. Ей пришлось собрать весь свой актерский талант, чтобы продержаться до тех пор, пока пришлось снова закрывать дверь, на этот раз после того, как распрощалась с Лайамом Райли.
Бену стало не по себе, когда Касси уставилась на акварели, аккуратно расставленные им на диване.
— Хочешь, я их повешу, Касси?
Она покачала головой.
— Нет, спасибо. Они отправятся обратно к дарителю.
Бен раздул щеки.
— Когда Алек Невиль ушел, я думал, ты взорвешься как вулкан. Вы что, поссорились?
— Можно считать, что да. — Она улыбнулась, заметив беспокойство на юном лице брата. — Коммуникационные линии между Алеком и мной, по-видимому, окончательно выведены из строя.
— А нельзя их наладить?
— Вряд ли. — Она устало пожала плечами. — Наверное, в последнее время я слишком привыкла поступать, как мне заблагорассудится; угодить кому-либо еще мне, по-видимому, не удастся.
— Я навредил тем, что сказал, что Лайам здесь?
— Нет, это я навредила. Тем, что вообще пригласила его сюда.
— Но ты его не приглашала. Он просто зашел.
— Алек категорически отказывается этому верить.
— Вот как. — Бен улыбнулся. — Он хоть и зрелый, светский человек, но этот твой гениальный врач-консультант так же подвержен низменным приступам ревности, как и мы, менее возвышенные существа.
— Выходит, так — У Касси вырвался злобный смешок. — Мне все равно, но я не давала ни малейшего повода. Просто обидно расплачиваться за то, что я и не думала делать.
Глава 9
Когда ее волнение улеглось, Касси решила не отсылать обратно акварели. Она была уверена, что этот жест лишит ее последней надежды как-нибудь восстановить отношения с Алеком. Кроме того, ей очень не
Скоро на кухне у Касси появилась солидная и красивая дверь, которую повесил Билл Терви, и еще сигнализация, замки и запоры на всех дверях и окнах, и, хотя ее не убедили заменить старинные окна современными, она в конце концов согласилась установить дополнительное остекление, которое не нарушало оформления имевшихся окон. Задолго до окончания работ она отослала Бена домой, заверив его, что ей будет очень хорошо и одной. Это было далеко от истины: Касси уже не тревожилась, но ей так недоставало Алека, что порой казалось, ей никогда уже не быть счастливой. Просто жить без него было очень больно, и она хорошо запомнила эту боль еще с прошлого раза. Но, напоминала себе Касси, однажды она уже оправилась от этой боли; со временем ей это снова удастся. Но такое разумное заключение мало чем помогало улучшить ее настроение или избавиться от бессонницы. Она написала Алеку вежливую записку, в которой благодарила за акварели и добавила, что Комб-коттедж скоро станет настолько защищенным от взломов, что никакой другой дом с ним не сравнится. Ответа не было, и она утратила всякую надежду снова встретиться с Алеком и уже собралась с силами, чтобы продолжать жить без него.
Через две недели в Комб-коттедже вновь воцарился покой, и Касси могла, не отвлекаясь, работать над книгой. Тут она обнаружила явную неувязку в ходе сложного повествования и поняла, что придется поломать голову над тем, как исправить ошибку, прежде чем удастся снова сесть за компьютер. Давно зная, что способно расшевелить мысли, Касси решила заново покрасить гостиную и поехала в Пеннингтон покупать краску. Малярные работы не только решили бы ее писательские проблемы, но и избавили бы Комб-котгедж от всяких следов вторжения.
Нарядившись в рабочие брюки, майку и кроссовки, забрав волосы под старую шляпу, принадлежавшую Бену, и включив радио, чтобы не скучать, Касси взгромоздилась на стремянку и стала энергично раскатывать валиком по потолку второй слой эмульсионной краски. Сосредоточенно думая о том, как устроить, чтоб убийца был в одном месте, тогда как свидетели показывают, что видели его в то же самое время в другом, она закончила последний участок и с облегчением вздохнула оттого, что можно не напрягать разболевшуюся шею, и чуть не упала, когда услышала резкий стук во входную дверь. Чудом удержав равновесие и не опрокинув стремянку, но измазав лицо белой краской с валика, она спустилась и подошла к двери.