Одноклассники smerti
Шрифт:
Но, несмотря на убеждения эскулапов и лекарства, переступить никак не получалось…
И Людмила винила в этом ИХ. Четверых. Елену. Надежду. Ирину. И Степана.
Месяц назад
Шиковать бывшие выпускники не стали. Под свою встречу арендовали скромную кафешку — маленькую, пыльную, пропитавшуюся упорным запахом позавчерашних щей. Зато, гордился оргкомитет, получилось недорого — всего по тысяче рублей с носа вместе с шампанским. И банкетный зал хотя и крошечный, но никого посторонних. И район свой, Медведково, добираться недалеко, что очень
…А детей у выпускников родилось уже много. Чуть ли не каждая девчонка из бывшего одиннадцатого «А» сочла своим долгом явиться с толстенным фотоальбомом. И старательно изводила соседей по столу десятками изображений слюнявых, напряженно смотрящих в объектив наследников. Надю с Ирой, не обремененных потомством, сие зрелище изрядно достало. Пара карточек — еще туда-сюда, даже бездетные это могут вынести. Но когда тебя со всех сторон заваливают рассказами о вселенском родительском счастье… Язык отсохнет восхищаться. Да и против воли задумываться начнешь: а удалась ли собственная, без хлопот с детьми, жизнь?
— Пойдем покурим! — позвала Надю уставшая от фотопросмотров Ирина.
Митрофанова согласилась, хотя свою последнюю сигарету выкурила еще в школе, на выпускном. Но с Иркой, да еще на встрече одноклассников, самое время нарушить стерильный, без сигарет, образ жизни.
Они с Ишутиной вышли на порог кафешки.
Близился к вечеру роскошный весенний денек, припозднившиеся клерки спешили по домам, чахлые кустики сирени, обрамлявшие питейное заведение, отчаянно пытались переспорить аромат бензина.
Ира протянула ей пачку «Мальборо», спросила:
— Ты ведь вроде не куришь, Надька?
— Нет, — пожала плечами Митрофанова.
Достала сигарету, прикурила и вполне умело — за Димкой-то Полуяновым каждый день наблюдает — затянулась. Дым ударил в горло, Митрофанова закашлялась… Но сигарету не бросила — упорно втянула еще раз углекислого газа с никотином. Не поперхнулась, но все равно довольно противно.
Ишутина усмешливо наблюдала за подругой. Фыркнула:
— Да, Надька. Курильщик из тебя знатный. — И поинтересовалась: — Что-то случилось? Или просто депрессуха?
— Да скучно все как-то… И серенько, — неуверенно ответила Надя. — Никаких итогов. Ни карьеры особой, ни мужа, ни детей. Десять лет прошло, а похвастаться нечем.
— Да уж, — саркастически протянула Ирина. — Слюнявые отпрыски — это, конечно, колоссальное достижение.
Выдержала внимательный Надин взгляд и твердо закончила:
— Послушай, Митрофанова. Ранние дети — это теперь совсем не модно. Все нормальные люди, по крайней мере, до тридцати в свое удовольствие живут. А ляльку на старости лет заводят. Ближе к сорока. Когда уже и нагуляются, и денег заработают.
— Наверно, ты права, — вздохнула Надя.
Ирка — она молодец. Всегда правильные слова, чтоб утешить, найдет.
Наде очень хотелось пожаловаться подруге и на другое: что лишний вес, а силы воли ходить в спортклуб не хватает. Что начальница — натуральная самодурша. А сердечный друг Димка — прекрасен, однако непостоянен, как весенний ветер…
Но рассказать о своей непутевой жизни Митрофанова не успела — к неприметной, неряшливо оштукатуренной кафешке подкатил длинный и ослепительный, будто на роскошной мещанской свадьбе, лимузин. Замедлил ход. И начал величественно въезжать на парковку.
— Вот это уродец! — махнула рукой на машину Ишутина.
А лимузин тем временем, с трудом лавируя меж скромными машинами бывших одноклассников (одна Иришка на крутом «БМВ» явилась), припарковался. С водительского места вылетел дядечка в форменной куртке, подскочил к пассажирской двери, широко распахнул дверцу… На асфальт сначала ступила женская нога, затянутая в летний сапожок на огромной шпильке. Следом явилось тело — облаченное в немыслимый, весь в рюшах и люрексе, но явно дорогой балахон. Венчала же сие великолепие гордо запрокинутая голова с тщательной, явно только что из салона, укладкой.
То была школьная отличница и пугало Людка Сладкова.
— Ох, ничего себе!.. – пробормотала потрясенная Митрофанова.
Ира и вовсе позабыла о своем бизнесвуменском хладнокровии. Аж сигарету выронила. И лишь когда вновь прибывшая, неумело качая бедрами и старательно демонстрируя царственную походку, двинулась к входу, громко расхохоталась.
Надя укоризненно взглянула на подругу и вежливо кивнула Сладковой:
— Привет, Люда! Прекрасно выглядишь.
Сладкова с непередаваемым выражением лица («Кто тут посмел меня отвлечь?») притормозила. Смерила Надежду презрительным взглядом. И отрезала:
— Здравствуй, Надя. А ты, по-моему, еще больше поправилась. Но не переживай, тебе полнота идет.
И гордо вплыла в недра кафе.
А Митрофанова — вот проклятые комплексы! — безуспешно попыталась втянуть слегка выпирающий животик и пробормотала ей вслед:
— Вот гадина!
— Да-а… — потрясенно вымолвила Ишутина. — Борзеет детка.
И решительным шагом двинулась к лимузину, на котором явилась экс-отличница.
С шофером — выйти тот не соизволил, беседа велась через окошко — она проговорила недолго. Вернулась и доложила Надежде:
— А наша Сладкова-то, оказывается, разбогатела! Лимузин не первый раз заказывает. Платит, извините, по двести долларов в час. И разъезжает на нем по бутикам. Чудеса!.. – Она взглянула на подругу и опять не удержалась от смеха.
— Чудеса! — согласилась Надя. — Пойдем Степке расскажем! И Ленке.
— Пойдем, — согласилась подруга. — Хотя Ленка, наверно, уже не воспримет.
Коренкову явно не вдохновило входящее в стоимость банкета шампанское — на встречу выпускников она явилась с собственной водкой. Нимало не смущаясь, все время подливала ее в свой бокал, как ни пытался Степан ее урезонить. Но Ленка в ответ на его просьбы лишь неприятно, визгливо хохотала. И к разгару праздника почти уничтожила пол-литра огненной воды.