Однокурсники
Шрифт:
В его измученном голосе послышались ликующие нотки.
— Да уж, — криво усмехнулся Дьёрдь, — теперь осталось всего-навсего проскочить мимо пограничников. Кто-нибудь умеет летать?
Вдруг незнакомый голос произнес:
— Стоять, руки вверх!
Они резко обернулись и увидели позади двоих мужчин в военной форме. Один из них держал в руках автомат.
Проклятье… пограничный патруль!
— И куда это мы собрались? Уж не на пикник ли в Австрию, случайно?
Ни Дьёрдь, ни Гёза, ни Аника не ответили. От безысходности все трое утратили дар
Понимая, что терять уже нечего, Дьёрдь предпринял отчаянную попытку договориться.
— Послушайте, мы же с вами — венгры. Через несколько часов мы все окажемся у русских в плену. И вас, парни, это тоже касается. Может, мы все-таки…
— Молчать! — рявкнул тот, который держал рацию. — Мы поймали вас при попытке незаконно пересечь государственную границу.
Но Дьёрдю показалось, будто парень с автоматом ищет его взгляда. Ему почудилось или солдат в самом деле слегка качнул головой, словно желая сказать: «Бегите отсюда»?
Впрочем, это уже не имело значения. Оставался последний шанс вырваться на свободу, и каждый из них интуитивно это осознавал.
Дьёрдь едва заметно коснулся руки Аники. Она все поняла. И в то же мгновение оба бросились бежать. Гёза, тоже желая спастись, рванулся влево, а Дьёрдь с Аникой ринулись вправо.
Не успели они сделать и нескольких шагов, как вдогонку им засвистели пули. Может, автоматчик и не целился в них, но у Дьёрдя не было желания это уточнять. Пригнув голову, он припустил что было сил.
Дьёрдь не помнил, как долго он уже бежит. Знал только, что совсем не чувствует усталости. Он мчался, проваливаясь в сугробы по колено до тех пор, пока до него не дошло, что стрельбы больше не слышно. Наступила полная тишина. Он вдруг очутился посреди широкого заснеженного поля.
Почувствовав себя в безопасности, он замедлил шаг. И только сейчас понял, что совершенно выбился из сил и вот-вот упадет. Он слышал лишь собственное тяжелое дыхание. Он обернулся, чтобы взглянуть на Анику.
Но не увидел ее. Сзади никого не было. Постепенно до него дошло: ее больше нет рядом с ним. Он был слишком занят собственным бегством, чтобы думать о ней.
Может, она споткнулась и упала? Побежала не в ту сторону, заблудившись из-за снегопада? А может, ее задела одна из пуль?
Дьёрдь пошел назад по своим следам в снегу. Он хотел позвать ее по имени, раскрыл рот, но не издал ни звука. Ему стало страшно. Он боялся привлечь к себе внимание. А если он так и будет идти в обратную сторону, то его обязательно схватят. Как, наверное, уже поймали ее. Не будет ли это равносильно самоубийству?
Нет, Аника наверняка хотела бы, чтобы он продолжил свой путь и спасся. Он снова повернул, стараясь не думать о девушке, которая любила его и бросила все ради того, чтобы быть с ним.
Прошло совсем немного времени, когда он увидел вдалеке — или ему показалось, будто увидел — очертания башни на фоне вечернего неба. А затем он разглядел, что это колокольня.
В Венгрии таких церквей
Спустя полчаса Дьёрдь Колошди, пошатываясь, вошел в австрийский городок Наункирхен. Местные жители отмечали какой-то свой праздник. Едва завидев его, все сразу роняли, кто он. Или, по крайней мере, откуда. Один из мужчин — пухлый, розовощекий — подошел к нему, выставив Указательный палец.
— Bist du ungarisch? — спросил он.
Даже в своем полубессознательном состоянии Дьёрдь догадался, что его спросили, не венгр ли он. И что еще важнее, с ним говорили по-немецки. Он был в безопасности.
К нему подошли двое мужчин и усадили его на скамью. У одного была при себе фляжка со шнапсом, и он протянул ее парню. Дьёрдь сделал глоток. И вдруг разрыдался. Он чувствовал себя виноватым за то, что остался в живых.
Небольшой австрийский полицейский фургон со скрипом притормозил в двадцати метрах от того места, где сидел Дьёрдь. К нему подошел высокий стройный полицейский с совершенно невозмутимым выражением лица.
— Guten Abend, — произнес он спокойным голосом и, указав на свой автомобиль, добавил: — Mit mir, bitte [30] .
Дьёрдь обреченно вздохнул, как человек, признавший свое поражение, покорно поднялся с места и медленно поплелся вслед за полицейским. А когда, усталый, он залез в машину, то убедился, что его худшие опасения подтвердились. Здесь находилось еще человек десять-двенадцать других пассажиров — таких же венгров, как и он сам.
— Добро пожаловать на Запад, — сказал невысокий жилистый человек с пушистыми бачками, сидевший в заднем ряду.
30
Добрый вечер… Со мной, пожалуйста (нем.).
Дьёрдь поспешил занять место рядом с ним.
— Что здесь происходит, черт побери? — озабоченно спросил он.
— Австрийцы подбирают бродяг вроде нас. Меня зовут Миклош Шандор. Зови меня Мики. А тебя?
— Дьёрдь Колошди, — отозвался Дьёрдь, а затем быстро спросил: — Они отправят нас обратно?
— Не будь болваном. Я лично держу курс на Чикаго.
— Откуда вы знаете?
— Потому что по эту сторону границы люди вольны ехать туда, куда им хочется. А ты разве не поэтому сбежал?
Дьёрдь задумался на мгновение, а затем тихо сказал:
— Да, наверное. А куда же нас везут в этом автобусе?
— Ну, после того как поймают еще несколько рыбок, проскочивших сквозь советские сети, нас всех повезут в какое-нибудь место, где можно будет передохнуть. Я немного владею немецким и успел переговорить с полицейским.
Дьёрдю хотелось вздохнуть с облегчением. Но уж слишком много разочарований выпало на его долю, столько раз дела принимали совершенно неожиданный оборот, что он решил не расслабляться.