Огненная судьба. Повесть о Сергее Лазо
Шрифт:
— Тебе так не идет эта борода! — неожиданно заявила Ольга.
Сергей рассмеялся.
— Таежное украшение. Скоро сбрею.
Он сказал, что ему придется перебраться во Владивосток.
— А мы?
— Вам пока лучше остаться здесь. Но ты не беспокойся, тебя не оставят. Здесь Дядя Володя, здесь Ильюхов, Владивостоков…
Сергей и Ольга проговорили до самого рассвета.
Они разговаривали, как два партийных работника, два опытных подпольщика. Сергей пожаловался, что исполком, избранный на Ольгинском съезде, после июльского отступления перебрался в Улахинскую долину. Это, безусловно, ошибка. Партизанское
— Народ сражается, а мы, признаться, немного отстаем…
Рано утром гости напились чаю и стали собираться в путь. Доктор Сенкевнч возвращался в лазарет, Сергей Лазо направлялся в деревню Серебряную. Там находился штаб одного из партизанских отрядов. Сергей Георгиевич предупредил Ольгу, что в Серебряной он не задержится и на обратном пути обязательно зайдет в Гордеевку. Он намеревался превратить гордеевскую школу в одно из звеньев цепочки, по которой пойдет связь подпольного обкома партии с партизанскими районами. Ближайшим информатором Ольги станет Владивостоков, не только командир боевого отряда, но и член Ревштаба…
Ольга рассчитывала, что из Серебряной Сергей вернется к концу следующего дня. Дождавшись сумерек, она зажгла лампу и поставила ее на подоконник. Сергей издалека увидит свет в ее окошке. Она прибрала в комнатке, принарядила Адочку и поставила варить картошку. Аптечка доктора Сенкевича помогла ей в лечении детишек, женщины расплачивались с ней продуктами: картошкой, луком, молоком. В двух избах имелись швейные машинки. Из обрывков старой кофты удалось скроить нарядненькое платьице для Адочки.
Медленно тянулся вечер. Ольга уже привыкла не бояться, когда в ночном лесу вдруг раздавался резкий крик козлов-гуранов. В первые дни она каждый раз вздрагивала. Ближе к полночи тайга затихла, и стал слышен только ровный слитный шум качающихся сосен.
Раздев и уложив ребенка, Ольга аккуратно свернула платьице-обнову и приготовилась ждать. Заснуть она была не в состоянии. Она надеялась, что Сергей все равно придет. И лишь перед рассветом убрала с окна лампу. Утром ему входить в деревню слишком опасно: много любопытных глаз.
Что же могло случиться?
Днем кто-то из соседок принес известие, что по дороге на Казанку прошел большой отряд солдат. Ольгу охватило беспокойство. Она знала, что солдат отводят из притаежных деревень. А тут — наоборот! В самых тревожных предчувствиях она связывала задержку мужа с неизвестными событиями в Казанке, куда так спешно были брошены солдаты.
Снова весь вечер допоздна горела лампа на ее окне и снова напрасно — Сергей
Рано утром к ней прибежала перепуганная Марья Никитишна. На ней не было лица.
— Пошли скорей!
— Что у вас стряслось?
— Пошли, говорю. Не копайся!
Она потащила ее к себе. По дороге Ольга попыталась расспросить ее, — бесполезно. Марья Никитишна, путаясь в длинной юбке, проворно бежала к дому.
В знакомой кухне на полу лежал рослый нескладный парень, он был весь в крови. Ольга испугалась. Она же не врач и даже не фельдшер. Чем она может помочь? У парня оказалась ножевая рана в боку и сильно изрезанные руки. Он потерял много крови.
Марья Никитишна прикрикнула на Ольгу и принялась хлопотать. Вдвоем они обмыли парню руки и перевязали, на рану в боку положили капустный лист. «Жар оттянет», — пояснила соседка.
— Кто он такой? Откуда? — недоумевала Ольга.
— Приполз откуда-то. Утром собралась доить корову — лежит. Не иначе, из Казанки. Очухается, сам расскажет.
Пока парня следовало спрятать. Ольга предложила поместить его в школе, Марья Никитишна запротестовала.
— С ума сошла! У тебя и без того…
Она не договорила, но Ольга насторожилась. Намек? На что? Неужели приметили Сергея?
На все расспросы Марья Никитишна отмахивалась с притворной досадой. Однако в глаза не смотрела и усмехалась загадочно. Выходит, остаться незамеченным Сергею не удалось… Плохие же они конспираторы!
Но что же произошло в Казанке? Марья Никитишна пересказала, что говорят в деревне. Будто не в самой Казанке, а в деревушке Светлый яр «пущали кровь без всякого разбора». Карательный отряд для начала расстрелял несколько солдат из гарнизона, затем принялся за местных жителей. Будто бы открылась какая-то измена. Двух женщин, старуху и ее дочь, долго пытали раскаленными шомполами, потом завели на высокую скалу и сбросили вниз на камни.
Ольга догадалась, что в деревенском гарнизоне кто-то выдал заговор солдат. Рассвирепевшие каратели навели там суд и расправу. Но этот изрезанный парень? Придется подождать, пока он придет в себя…
Вечером она выставила лампу на окно и прилегла возле Адочки. «Неужели и сегодня…» В голову лезли самые нелепые подозрения. В прошлый раз Сергей с тревогой говорил, что в организации подпольщиков действует ловкий провокатор. Похоже, он проник давно и хорошо замаскировался. Противник успевает наносить удары в самую последнюю минуту. Так было уже несколько рад.
Условный стук в окно заставил ее опрометью броситься на улицу. Он! Наконец-то… Сергей оставил палку в сенях и первым делом спросил:
— Что, уже спит? Не успел!
И он долго смотрел на спящего ребенка.
О причине задержки мужа Ольга догадывалась правильно: в небольшом гарнизоне, оставленном в деревне, Николаю Ильюхову удалось найти несколько недовольных солдат. Вернее, солдаты сами стали искать встречи с партизанами. С помощью старухи Сивухиной и ее дочери они связались с Илъюховым. Задумано было перебить или связать ненавистных офицеров и с оружием в руках перейти на сторону партизан. И сорвалось! Кто-то выдал… Расправа карателей была ужасной. Старуха Сивухина и ее дочь вынесли страшные мучения. Их действительно сбросили со скалы. Когда каратели ушли, старик Сивухин подобрал истерзанные тела жены и дочери, сложил их в один мешок и так, в мешке, похоронил.