Огненный дождь
Шрифт:
– Ты… - бешено выдохнул Ярослав, с трудом удерживаясь, чтобы не схватить десятника за грудки. – Чем думал?! Подумаешь, обидел его мальчишка… зачем стрелой его бить?!
– Так я – тупицей! – растерянно пробурчал Добран. – Под дых, чтобы кольчуга защитила. Он как-то неудачно падал. Я даже подхватить не сумел!
– Дурак! – тяжело, с растягом, сказал Яросвет, наклоняясь над отроком, по прежнему лежащим без дыхания. – Радуйся, что живой… Князь Лютень его любит, ежели бы что случилось, головы бы не уберёг!
– А он – живой? – тупо спросил
– Живой, живой… Тилла!.. Сердце пока бьётся. Да где ж эта Тилла?!
– Я здесь, не ори! – распихивая воинов локтями и крутыми плечами, сердито ответила травница. – Что тут у вас? О, боги! Рашта! Что, сверзился наконец, пострел?
– Я его подстрелил! – убито ответил Добран.
Яростно сверкнув на него голубыми, почти бесцветными глазами, Тилла поспешно склонилась на Ратшей. Несколько мгновений прощупывала рёбра, живот… прямо через кольчугу. Потом мёртвым голосом сказала:
– Всё! Плохо дело… Ярослав, добивать придётся. Совсем плох, сами Боги не спасут!
Ярослав на миг опешил, но глаза и всё выражение лица Тиллы никак не соответствовали её словам. Он медленно достал секиру и несколько долгих мгновений молча щупал пальцем лезвие. Потом тяжело вздохнул:
– Ну, надо так надо! Жаль, конечно, отрока такого… Воином мог бы стать! Куда бить-то?!
– Эй, эй! – поспешно вскочил на ноги Ратша. – Не надо! Ваше горе было столь велико, что я ожил!
Под общий хохот – смеялся даже Ярослав – Добран побагровел, потом побледнел… потом схватился за меч:
– Ах ты ж, засранец!
– Ну, дядя Добран, не надо меня так ругать! – поспешно отскочив за спину сотника, возразил Ратша. – Признаю, я был не прав! Но и ты – тоже! Разве можно бить стрелой юного отрока? У меня ещё косточки не окрепли!
Широкая, хитрая рожа Ратши, его широкие плечи, пока ещё не обросшие мясом, говорили о другом. Простой Добран, впрочем, устыдился.
– Ну, ты… ты того, извини! Сам напросился!
– Ладно, я не в обиде! – расхмылился Ратша, видя, что гроза миновала. – Яр, к тебе, кажется!
Ярослав просто не успел рассердиться больше, чем уже был сердит. Пришлось резко оборачиваться, ибо цокот копыт за спиной звучал близко. И впрямь – направлялись к нему. Воевода Туров Рудослав Буй-тур, а с ним – воевода Радовой, воевода Ивещей, около дюжины сотников и малых воевод… И не сосчитать всех!
– Здорово, сотник! – буркнул Радовой, подъезжая и спешиваясь. – Что за шум, а драки нет?
– И ты здравствуй, воевода Радовой! – вежливо ответил Ярослав, остальным только коротко поклонившись.
– Думаешь поди, по делу я к тебе, аль от безделья! Так – по делу. Только не я, воевода Рудослав!
– Да? – скромно переспросил Ярослав.
– Дело и впрямь сурьёзное! – подтвердил воевода Ивещей. – Ты подумай, Ярослав-сотник, прежде чем соглашаться!
– Так… я и подумаю! – медленно ответил Ярослав. – Когда узнаю, что за дело!
– Мне нужен ты! – рыкнул Рудослав. – Сотню воинов отбери. Охотников. Можешь – из других сотен, воевода Ивещей не против. В обход острога пойдём!
Ярослав глянул направо – горы. Высокие и непроходимые – о том по всей дружине ведомо. Ярослав посмотрел налево…
– Так ведь не обойти ж острог этот! – удивился сотник. – Горы кругом!
– Горы! – ухмыльнувшись в густые и длинные усы, подтвердил Рудослав. – Вот по горам и пойдём! Как горные… хм… орлы! Что, струсил?
– Нет, отчего же! – сохраняя достоинство, возразил Ярослав. – Не струсил. Страшновато… чуть! Но – я согласен. С сотней – поговорю… Когда тебе, воевода, та сотня нужна-то?
– Так уже сейчас и нужны! – ухмыльнулся Рудослав. – Не дёргайся, не дёргайся… шучу! День аль два у тебя не найдутся, а вот час – пожалуйста! Через час приведёшь отряд к моему шатру. Стрел брать втрое, щиты, копья – сулицы… Ну, и мечи, само собой разумеется! Но – не нагружайтесь особливо. Горы, они излишний вес только терпят, но не любят. Так что еду и воду можно не брать. Всё одно подкреплять силы часто не придётся. А ежели вдруг кто-то ещё и выжить сумеет, так его уже в лагере накормят.
– А что, дело будет рисковое? – озаботился кто-то из дружинников.
– Да как сказать… - ухмыльнулся Рудослав. – Нас триста пойдёт. Охотников со всего войска. Будем отступающим базиликанцам дорогу преграждать! А так – ничего серьёзного…
Он ускакал, довольный собой, довольный разговором. Вместе с ним – остальные все. И Радовой – тоже. Ивещей – остался. Мрачный, ажно чёрный.
– Что мрачен, воевода? – тихо, на правах воспитанника и друга спросил Ярослав.
– А… что тут веселиться! – недовольно скривился тот. – Атакуем через сутки. В лоб! Представь себе, какой весёлый будет приступ, когда пойдём под стрелы и камни катапульт по полю шириной триста шагов! Кольями утыканному, ловушками усыпанному! Умоемся кровью…
– На то – воля Перуна! – тихо ответил Ярослав. – Мы все – его внуки, когда-нибудь, да умрём!
– Когда-нибудь… Хотелось бы попозднее! – отмахнулся Ивещей. – Яр, может передумаешь? Ты у меня – лучший сотник! Да ещё Берсеня теперь нет, Рольфа Норлинга…
– Рольфа жалко… - вздохнул Ярослав, вспоминая оринга из Вестенфолда, который три последних года служил князю Лютеню. Добро служил, честно погиб от вражьего меча в лихой и немного безумной атаке дружинной конницы на вражий лагерь. Лагерь взяли, но и погибло немало…
– Жалко. – вздохнул Ивещей. – А кого не жалко? Мне всех вас жалко. Вы ж мне как дети! А – гибнете и гибнете. Скорей бы уж закончить войну, домой вернуться. Как я к Ладе Берсеневой приду?!
Ярослав тяжело молчал, думая уже о своём.
– Ладно, ты не трать время на разговоры со стариком! – вздохнул Ивещей ещё раз. – Пойду я… Удачи тебе, сотник Ярослав!
– И тебе – удачи! – тепло ответил Ярослав. – Воевода Ивещей…
4.Ярослав. Горы на восходе от Малого Кирифора. Дружина охотников. Рассвет 22 дня месяца Вересеня.