Огневой вал наступления
Шрифт:
«На вашем пути много крепостей»
Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский приехал на командный пункт армии, когда ее соединения уже развернулись фронтом на север и приближались к границе Восточной Пруссии. Константин Константинович, наверное, никогда и ничего не забывал. Еще в ноябре 1944 года, принимая командование 2-м Белорусским фронтом, он побывал и у нас, во 2-й ударной армии. Поскольку мы стояли в резерве, в лесах близ Острув-Мазовецки, генерал И. И. Федюнинский предложил провести обычный в таких случаях воинский церемониал — строевой смотр частей и соединений. Командующий фронтом сказал, что этого делать не надо. «Вы отстояли Ленинград, — добавил он. — Это и есть лучшая характеристика боевых качеств вашей армии. А ближе познакомимся в бою». Трудно передать, как воодушевили всех нас
Приехав к нам два месяца спустя, маршал сказал: «Вот мы и познакомились в бою. Армия показала прекрасные боевые качества. Как и положено армии, ядро которой составляют ленинградские рабочие. Спасибо, товарищи!» Потом он еще раз уточнил нашу задачу в операции — отрезать Восточную Пруссию с запада, выйти на Балтику и овладеть городом Эльбинг. Особо подчеркнул насыщенность полосы наступления армии укрепленными районами. Мне как артиллеристу он сказал: «На вашем пути много крепостей. Прошу всегда иметь под руками артиллерию тяжелых калибров». Эти слова мы потом не раз вспоминали в Восточной Пруссии.
Утро 20 января застало нашу оперативную группу на переправе через пограничную речку Древнца. Туман слоился над стылой водой, в тумане водители, высунувшись из кабин, осторожно вели тягачи с пушками по понтонному мосту. Это 760-й истребительно-противотанковый полк пересекал польско-германскую границу. А на севере грохотала артиллерия, частили пулеметы. Еще не знаю, что там впереди, но по темпу и плотности огня чувствую, что дело серьезное.
— Отвыкли! — смеется майор Киселев. — Надо опять привыкать. Одно слово — Восточная Пруссия!
Действительно, за минувшие четверо суток почти непрерывного движения мы несколько отвыкли от жестокого сопротивления. Главные силы стрелковых корпусов маршировали в колоннах, артиллерия тоже в колоннах продвигалась перекатами, и только передовые отряды вырывались далеко вперед. Обычно стрелковый батальон размещался на автомашинах приданного ему артиллерийского дивизиона и десантом на самоходно-артиллерийских установках и по отличным здешним дорогам мчался вперед так, что ветер свистел в ушах. Подобная стремительность для передовых отрядов нужна и важна, однако надо сочетать ее с постоянной боевой готовностью, с действенной разведкой, с передовыми и командирскими разъездами — со всеми проверенными войной средствами «освещения» пути. Пренебрегая ими, передовой отряд как бы слепнет, что всегда чревато неприятностями. [174]
Накануне мне доложили, что 941-й артполк 372-й стрелковой дивизии потерял несколько человек убитыми и ранеными. Сожжены три автомашины, два артиллерийских передка разбиты. Война без потерь не бывает, но оказалось, что этих потерь можно было избежать. Передовой отряд в составе батальона 1238-го стрелкового полка и артдивизиона без разведки, без мер охранения, в ночной темноте мчался на машинах по шоссе и на перекрестке наскочил прямо на колонну из пяти вражеских танков и нескольких машин с пехотой, с ходу попав под огонь танковых пушек и пулеметов. И хотя наши стрелки и артиллеристы быстро развернулись в боевой порядок, подбили два танка и заставили противника отступить, этот эпизод настораживал. Тем более что упоение успехами наблюдалось не только среди артиллеристов передовых отрядов, но и в артиллерийских бригадах, следовавших за пехотой в своих колоннах. Эти бригады, состоявшие во время марша и преследования противника в непосредственном подчинении (в резерве) армии, иногда теряли контакт с продвигавшейся впереди пехотой, отрывались от нее. Мы были вынуждены в ту же ночь строго напомнить всем артиллерийским командирам не только уставные положения, но и ряд правил, утвержденных опытом войны. Это были простые, но необходимые вещи. Связь с пехотой должна осуществляться многосторонне — это и связные офицеры при штабах стрелковых корпусов, и передовые артиллерийские разъезды в головных отрядах, и, наконец, постоянная и надежная радиосвязь на всех уровнях. Боевое распоряжение за моей подписью, разосланное в артиллерийские части и соединения,
Эту же цель преследовал и установленный порядок продвижения артиллерии. Например, специальные противотанковые части и легкие артбригады, зачастую тоже выполнявшие задачи противотанкистов, продвигались по дорогам в 4–5 км от передовых стрелковых частей, с тем чтобы всегда иметь пространство для маневра и вдоль и поперек полосы наступления. Утром 20 января 760-й истребительно-противотанковый полк подполковника Капустина как раз и совершал такой маневр к правому флангу армии, чтобы прикрыть его от контратакующего противника. И на переправу наша [175] опергруппа выехала с целью выяснить обстановку, сложившуюся ночью на этом фланге, и конкретизировать задачу противотанкистов. Связались с командованием 372-й стрелковой дивизии, выяснили, что необходимо, и начальник оперативного отдела майор Киселев сам повел полк Капустина по дороге на Лидзбарк.
Весь день 23-я немецкая пехотная дивизия, усиленная танками, пыталась сбить наши авангарды. Она предприняла шесть контратак и значительно замедлила наше продвижение. Лишь поздно вечером передовые отряды 108-го стрелкового корпуса сломили сопротивление противника и заняли Лидзбарк. На следующий день, отбросив части 61-й и 363-й пехотных дивизий, мы овладели городами Нове-Място и Любава. Впереди, в самой гуще Мазурских озер, запирая дорогу на север, стоял город Дейч-Эйлау (Илава). От него до Мариенбурга (Мальборка) и Эльбинга (Эльблонг) оставалось соответственно 75 и 105 км. А там уже низовья Вислы и Балтийское побережье.
Правее 2-й ударной армии в таком же высоком темпе и в том же направлении — к Балтике — продвигались 5-я гвардейская танковая и 48-я армии. Этот огромный клин, неумолимо врезавшийся в оборону противника и отсекавший Восточную Пруссию от остальной территории фашистской Германии, вызвал панику и целый ряд поспешных, непродуманных и несогласованных решений вражеского командования. Уже после войны я узнал некоторые подробности событий, происходивших в эти дни и в Восточной Пруссии, и в Берлине. Распадавшийся фронт группы армий «Центр» и группы армий «А» Гитлер попытался восстановить чисто «волевым» приказом от 19 января. В нем он возлагал ответственность даже на командиров дивизий за любой не санкционированный им лично маневр, любое наступление, за каждый отход и оставление занимаемой позиции. Документ по-своему знаменательный. Конечно, он не мог возникнуть ни в 1939 году, ни даже в 1943-м. Но его возникновение в январе сорок пятого, за четыре неполных месяца до окончательного разгрома гитлеровской Германии, вполне закономерно. Советская военная мощь ломала военную силу фашизма, генералы перестали доверять Гитлеру, он перестал доверять генералам, все метались в поисках выхода, а его не было.
В эти же дни, в двадцатых числах января, когда наш 2-й Белорусский фронт наступал на Мариенбург, Эльбинг, а 3-й Белорусский — на Кенигсберг, командующий 4-й немецкой армией генерал Госбах, понимая, что скоро, через [176] считанные дни, его армия окажется между молотом и наковальней, принял решение пробиться с армией из Восточной Пруссии на Вислу и в Восточную Померанию, пока есть еще выход вдоль моря через Эльбинг и Данциг (Гданьск). Разумеется, ничего из этой затеи не вышло. 4-я немецкая армия, снявшись с позиций, попала под удары советских танковых частей и начала распадаться на ходу.
22 января около полудня передовой отряд 372-й стрелковой дивизии генерала П. И. Радыгина вышел с юга к городу Дейч-Эйлау. В состав отряда входили второй батальон 1238-го стрелкового полка и первый дивизион 941-го артполка. Выше я рассказывал, как еще на подходе к границе этот передовой отряд неожиданно ночью столкнулся с группой танков противника, понес потери, и только мужество и стойкость пехотинцев и артиллеристов помогли им одержать верх в этом столкновении. Урок, как говорится, пошел впрок. Теперь передовой отряд продвигался, соблюдая все меры охранения, выслав далеко вперед разведку. Разведчики доложили командиру отряда, что подступы к городу перекрывает противотанковый ров и что фашисты встретили их сильным ружейно-пулеметным огнем из окраинных домов. Оттуда же бьют самоходные штурмовые орудия.