Огонь без дыма
Шрифт:
В последней фразе герцога скользнул затаенный смех. Он потянулся к бокалу, который прежде оставил на столике, сделал глоток, и продолжил:
– Далее, если в результате наших отношений родятся дети, на что лично я очень рассчитываю и надеюсь, то я признаю их и дам им свою фамилию. Это даже не обсуждается. Помимо этого они получат образование, полагающееся людям их происхождения. Это основное. Прочие мелочи сможешь сама прочитать в договоре. Теперь переходим к твоим правам и обязанностям.
Тегрей вновь промочил горло, не сводя с меня внимательного изучающего взгляда.
– От тебя я
– Молчания? – язвительно переспросила я. – Как-то не вяжется это с твоим милостивым разрешением участвовать мне в обсуждениях.
– Что? – с некоторым недоумением переспросил Тегрей. Но тут же понимающе усмехнулся: – О, ты неправильно меня поняла. Я не имею в виду то варварство, что сотворил Томас со своими слугами. Как-то это слишком жестоко: заставить тебя онеметь. Тем более мне нравится твой голос. Ты просто не сможешь ни с кем поговорить обо мне. Даже с матерью по душам не поболтаешь. Любая попытка ответить на самый невинный вопрос, неважно, о чем именно – о моем характере, привычках или планах, да даже о том, какую руку я подкладываю себе под щеку, когда сплю, – закончится весьма болезненно для тебя. Но не смертельно.
И опять Тегрей сделал паузу, видимо, ожидая, что я что-нибудь скажу.
Я до боли сжала кулаки. С каждым его словом мое негодование росло и росло. Еще немного – и я все-таки взорвусь.
– Более того, ты имеешь полное право отказаться от физической близости со мной в случае дурного самочувствия, подтвержденного целителем, и в дни… м-м… ежемесячного женского недомогания, – вкрадчиво добавил Тегрей.
– Вот спасибо! – все-таки не выдержала я. – Какое благородство с твоей стороны!
– Если честно, я уверен, что тебе и в голову не придет отвергать мои ласки. – Тегрей широко улыбнулся, вот только его глаза оставались колючими. – Я позабочусь о том, чтобы ты мечтала о ночах со мной.
– Другими словами, ты предлагаешь мне стать содержанкой, – тихо сказала я, чувствуя, как внутри все дрожит от ярости.
– Мне не нравится это слово. – Тегрей выразительно скривился. – Оно какое-то слишком… грубое, что ли. Любовница звучит лучше, потому что образовано от слова «любовь». Но, собственно, а что именно тебя не устраивает? Все пункты договора обсуждаемы, Альберта. Выскажи свои пожелания. Если они разумны и устроят меня, то их обязательно включат в документ.
Я подняла листы, присовокупив к ним вексель. Сложила аккуратной стопкой.
– Поверь, многие, если не все, придворные дамы были бы счастливы поменяться с тобой местами, – проговорил Тегрей, наблюдая за мной со снисходительной улыбкой. – Ну что? Дать тебе время на подробное изучение договора и его условий?
– Не стоит, – отказалась я. Глубоко вздохнула и медленно разорвала стопку бумаг в своих руках. Затем разорвала вновь. И не остановилась до тех пор, пока в моих руках не осталось лишь множество крошечных обрывков, которые я небрежно стряхнула прямо на пол. После чего твердо и четко сказала, глядя Тегрею в глаза: – Всех денег королевства у тебя не хватит, чтобы меня купить. Ясно?
– По-моему, ты недооцениваешь мои финансовые возможности, – ответил тот.
Как ни странно – без злости или досады. Напротив, его прежде холодный взгляд неожиданно потеплел, а в уголках рта затеплилась улыбка. Почти сразу он продолжил: – Значит, ты отказываешься от договора?
– Естественно! – Я гордо вздела подбородок. – Да за кого ты меня принимаешь?
И недоуменно замолчала, когда герцог запрокинул голову и весело, от души, расхохотался.
Что это с ним? Я думала, что мой отказ приведет его в бешенство. А он так ведет себя, как будто, напротив, обрадовался.
– Знаешь, я и не ожидал от тебя иного, – сказал Тегрей, прекратив смеяться так же резко, как и начал. Осторожно промокнул рукавом заслезившиеся от неуместного веселья глаза. – Рад, что не ошибся.
Я с недоумением изогнула бровь.
– Нет, вне всякого сомнения, я бы совсем не расстроился, если бы ты подписала договор, – продолжил герцог. – Напротив, даже обрадовался бы, потому что это означало бы весьма приятное завершение вечера для нас обоих. Но в глубине души все-таки испытал бы легкое разочарование. Слишком просто бы тогда все получилось. А я, как уже не раз тебе говорил, предпочитаю сложные цели. И к тому же это означало бы, что я не так хорошо разбираюсь в людях, как думаю.
– То есть ты знал, что я откажусь? – переспросила я.
– Предполагал, – мягко исправил меня Тегрей. – Был почти уверен в этом, но некая толика сомнений оставалась.
Я посмотрела на белое облако бумажных обрывков около моих ног. Да уж. Я была готова к любой реакции со стороны герцога в ответ на своеволие. Но не к такой.
В гостиной повисла тишина. Тегрей по-прежнему улыбался, видимо, ожидая, что я скажу или сделаю. А я… Я вдруг ощутила свинцовую усталость, навалившуюся на меня.
Слишком тяжело мне дается общение с этим человеком. Как будто я не сидела в удобном кресле и не пила вино, а без отдыха таскала тяжести. Как же все-таки нелегко вымеривать каждое слово и в каждой фразе искать потайной смысл!
– А теперь, с твоего позволения или без оного, я все-таки отправлюсь домой, – проговорила я и встала. – Не буду злоупотреблять твоим гостеприимством.
– Альберта, не дури. – Тегрей покачал головой. – Я уже сказал, что не трону тебя. Сколько еще обещаний и клятв мне дать? Утром я отвезу тебя к Томасу. А сейчас слуга отведет тебя в спальню. Прими горячую ванну. Отоспись как следует. Словом, отдыхай.