Огонь войны и пламя любви

Катеринкина Светлана

— Да, Милена, попала ты в неприятную историю…

— Вы знаете как меня зовут, — удивилась девушка.

— Разумеется, знаю, — невесело усмехнулась её собеседница, — уже все в крепости знают, что у нас в плену Милена Гартари, племянница ненавистного нам Варкана. Боюсь, ты не можешь рассчитывать на тёплый приём. Уж больно много зла причинил обертлугам твой родственник.

— Варкан говорил мне, что обертлуги начали войну… — тихо произнесла пленница.

— Ложь! — вскричала старуха, и глаза её вспыхнули желтизной. — Твой дядя напал на Золотые сады, он первый начал военные действия.

— О! Я ничего об этом не знала, уважаемая…

простите, как ваше имя?

— Меня зовут Рохана Хар, я мать отважного воина Грахта Хара. То, что ты ничего не знала, понятно. Точнее, я чувствую, что ты не причастна к злодеяниям Варкана.

— Он собирался провести какой-то магический обряд, в котором должны принять участие все его живые родственники…

— А вот это ты расскажешь нашему князю, — прервала её Рохана, — и вообще ты много говоришь, а тебе необходим сейчас покой. Я пойду к Ранарту, скажу ему, что ты всё ещё не пришла в себя.

— Я не хочу чтобы вы врали, — возразила Милена, — довольно лжи, скажите князю, что я готова ответить на все его вопросы.

— Как знаешь, — пожала плечами Рохана и встала.

Она с сочувственно посмотрела на Милену и вышла из помещения.

Милена сперва прислушивалась, боясь уловить какие-нибудь пугающие звуки, но тишина воцарилась вновь. Медленно потекло время. Девушка, устав от напряжения, сковавшего её душу, провалилась в сон. Ей снился белый сверкающий снег, заснеженные ели и… кровь, красная, как закат. Она жуткими пятнами покрывала снежное полотно. Милена заметалась по кровати и проснулась от собственного крика. Широко открытые глаза её вновь смотрели в потолок. В висках пульсировала кровь. И тут девушка услышала опять шаги за дверью, только теперь они были гораздо громче. У самого порога шаги стихли, а потом дверь с грохотом открылась и на пороге появился обертлуг в военном обмундировании. Он был молод, но лицо его уже приобрело суровость, а взгляд жёлтых светящихся глаз казался свирепым. Чёрная, как южная непроницаемая ночь, шевелюра взъерошенными паклями спускалась до плеч. Фигура воина отличалась статью и в ней угадывалась невероятная физическая сила. Обертлуг молча уставился на девушку, замеревшую от страха. Милена смотрела в его глаза и читала в них такую ненависть, что мысленно готова была распрощаться с жизнью. Вдруг обертлуг устремился к раненой пленнице. В этот момент появилась Рохана, она кинулась к воину и попыталась ухватить его за руку, но воин даже не заметил её усилий.

— Ранарт, прошу тебя, не сейчас! — прокричала Рохана. — Она ранена, пожалей её.

— Что-то моего отца никто не пожалел, — задыхаясь от злобы процедил Ранарт, — и не пожалели тысячи ни в чём не повинных жителей Свободных Земель!

Он резким движением сдёрнул с Милены одеяло и бесцеремонно схватил девушку за плечи. Милена вскрикнула от боли и ужаса. Обертлуг поставил её на ноги, но она стала падать. Тогда Ранарт схватил девушку под руку и потащил к выходу.

— Ранарт! — отчаянно прокричала Рохана. — Будь милосердным, повремени с допросом!

Но вулквонский князь её не слушал, а продолжал, скрипя зубами, тащить пленницу по коридорам. Наконец они попали в просторный зал, посередине которого располагался деревянный трон, искусно украшенный затейливым орнаментом. Ранарт выпустил из рук пленницу и та упала на пол, устланный шкурами. Князь уселся на трон, по обоим сторонам которого в мрачном молчании стояли обертлуги. Это были Грахт Хар и Рэхорт Шарх, начальник крепости.

— Итак, начнём допрос. — жёстко

заявил Ранарт. — Ты Милена Гартари, племянница ненавистного тирана. Что заставило тебя покинуть ваше крысиное логово? Почему ты покинула замок? Отвечай!

— Я бежала, потому что дядя мой хотел склонить меня к участию в каком-то колдовском обряде, — сквозь слёзы пролепетала Милена.

— В каком обряде?! — гаркнул князь, и девушка вздрогнула.

— Я…я не знаю… Он сказал мне, что в этом обряде должны участвовать по доброй воле все его ныне живущие родственники. Если будет выполнено это условие, то, как сказал Варкан, из мира теней восстанут такие силы, что никто не сможет совладать с ними.

— Что за силы? — грозно спросил Ранарт.

— Я не знаю, — жалобным дрожащим голосом ответила пленница.

Ранарт вскочил с трона, вынул волшебный меч и ножен и одним прыжком приблизился к девушке. Он приставил остриё своего оружия к её горлу и медленно произнёс:

— Знаешь, что это за меч? Этот меч называется Жало Справедливости. Он предназначен пролить кровь Варкана Гартари. Но на первый раз и твоя кровь ему сгодиться!

Милена была ни жива, ни мертва от сковавшего её страха. Зелёные глаза, полные слёз, округлились. Дрожь вновь сотрясла хрупкое тело.

— Что же ты молчишь? — на лице Ранарта появилась самодовольная улыбка. — Боишься смерти? Боишься расплаты? Прежде чем я лишу тебя жизни, ответь мне, почему ты убежала из Чёрного замка?

— Я уже сказала… я не хочу принимать участие в злых делах… — проговорила Милена, — мой дядя настоящее чудовище. Когда он находился рядом со мной, я чувствовала, как леденящий холод охватывает мою душу, а сердце замирает от ужаса.

— А может ты лжёшь? — Ранарт подозрительно прищурился. — Может всё не так было. Возможно, твой дядя подослал тебя к нам, как лазутчика. Откуда мне знать, вдруг и ты ведьма! Я слышал, что где-то далеко за морем таких сжигают на кострах. Будет интересно и мне попробовать! Ты знаешь, как пахнет палёная плоть? А я знаю! Я видел как умерла ненавистная предательница Злана, лжекоролева, захватившая власть в Золотых садах, не без помощи твоего родственника, надо сказать. А что если и тебя подвергнуть такой казни?

— Пожалуйста, умоляю… не надо, — разрыдалась Милена.

— Как хорошо, когда поверженный враг умоляет, — хохотнул Ранарт и замахнулся на девушку мечом.

Милена закрыла лицо руками, князь резко опустил меч рядом с ней. Несчастная слышала, как лезвие со свистом прорезает воздух, она вскрикнула и отпрянула. Но Ранарт наступил ногой на её одеяние, в которое девушку облачила Рохана, после того, как перевязала её рану. Милена рванулась в строну, раздался треск, и кусок одежды оторвался и остался под ногой князя. Рпанарт снова замахнулся мечом, но тут, Грахт, не выдержав такой жестокости, подбежал к нему и схватил друга за руку.

— Ну-ка, прекрати, князь, — тихо, но твёрдо произнёс рыжий обертлуг, — не видишь разве, что пленница едва жива.

Князь вырвал руку и яростно прорычал:

— Не забывайся, Грахт Хар! Ты хоть и лучший мой друг, но всё же мой подчинённый!

— Мой князь! — послышался голос начальника крепости. — Грахт прав. Посмотрите на эту несчастную. Разве может быть она вражеским лазутчиком?

— Даже если она и не лазутчик, — процедил князь, — нам будет спокойнее, если она умрёт. Ведь в этом случае колдун не сможет заставить её участвовать в страшном обряде. Так что нам надёжнее казнить её, чем оставлять в плену.