Огонь войны и пламя любви
Шрифт:
— Убить! — коротко приказал Лат, указывая мечом направление, в котором скрылась за деревьями беглянка. Следы, смешанные с алой кровью, не давали ей шансов спрятаться и переждать опасность. Гарпиги с воем устремились в погоню.
Эти завывания пронзали лес и привлекли внимание таившихся в чаще обертлугов.
— Гарпиги! — прокричал Грахт, встряхнув густой рыжей шевелюрой.
— Всем внимание! — скомандовал Ранарт. — Приготовиться к бою! Укройтесь за деревьями. Нападём на них из засады.
Обертлуги тотчас выполнили приказ вулквонского князя. Они затаились среди деревьев и принялись ждать появления врагов. Но какого же было их удивление, когда из чащи вдруг выбежала светлокурая девушка и, плача, свалилась на снег. Обертлуги тут же учуяли запах человеческой крови. Милена, рыдая, прокричала:
— Помогите! Помогите!
Ответом ей была лишь затаившаяся тишина. Девушка понимала, что вряд ли в этом лесу кто-нибудь её услышит, но продолжала плакать и молить о помощи. При приближении смертельной опасности у неё началась настоящая истерика. Сил двигаться дальше у бедняжки не осталось. Прятаться было бесполезно: на свежевыпавшем снегу следы были видны прекрасно. Беглянка зарыдала в голос. Вскоре из-за деревьев показались гарпиги. Лат Гартари, обнажив меч, устремился к ней.
— Ну теперь ты точно добегалась! Наверняка твой дружок Калан уже мёртв. Теперь твоя очередь! Не хочешь становиться на нашу сторону, тогда прощайся с жизнью!
Лат с наслаждением подумал о том, как лучше убить непокорную, но тут послышался боевой клич обертлугов. Вулквонсы выскочили из укрытий и бросились в атаку. Милена из последних сил отползла в сторону от сражающихся. Ожесточённый бой продолжался недолго, ибо гарпигов было меньше, чем обертлугов, и они вынуждены были отступить. Часть обертлугов начали преследовать врагов в чаще и добивать их. Ранарт и Грахт оглядели место сражения. Струйка крови на снегу указала место, куда скрылась девушка. Оба обертлуга устремились туда. Милена полулежала на окровавленном снегу, облокотившись на толстый большой пень. Рукой она зажимала рану и в ужасе наблюдала за приближением вулквонцев.
— Кто ты такая? — грозно спросил Ранарт.
У Милены не было сил что-либо придумывать. Рана её разболелась и не давала сосредоточиться, поэтому она честно ответила:
— Я Милена Гартари. Накануне я бежала от своего дяди из Чёрного замка…
— Что! — взревел князь. — Как ты, презренная, посмела явиться сюда, зная, что обертлуги заняли эту местность?
— Прошу вас… не убивайте меня… — слабеющим голосом пролепетала девушка.
Ранарт сжал в руке свой волшебный меч, испещрённый загадочными рунами. — Знаешь ли ты, кто перед тобой? Я Ранарт Рахт, князь Вулквонса! А этот меч — Жало Справедливости! Он призван уничтожать представителей клана Гартари! Сейчас он получит своё! Упьётся ненавистной кровью!
Он сделал шаг к Милене, направив на неё оружие, но Грахт схватил его за руку.
— Погоди, Ранарт, — сказал рыжий обертлуг, — неужели убьёшь беззащитную девушку?
— А почему бы и нет? — злобно процедил князь, и его жёлтые глаза гневно сверкнули. — Я поклялся отомстить за отца, за Юлкана, за всех тех, кто погиб от рук прислужников проклятого колдуна!
— Посмотри, она же ранена! — возмутился жестокостью друга Грахт. — И я не думаю, что эта юная девица замешана в тёмных делах своего родственника.
Ранарт освободился от его руки и приблизился к Милене вплотную. Он рычал, задыхаясь от ненависти. В этот момент его лицо, покрытое чёрной щетиной, было поистине ужасным. Милена, не выдержав такого зрелища и ослабев от раны, лишилась чувств. Тело её сползло на снег, а руки раскинулись в стороны.
— Мы должны доставить её в крепость, — сказал Грахт.
— Зачем? — с ненавистью в голосе спросил князь. — Пусть помирает здесь на морозе. Впрочем… ты, пожалуй, прав. Когда она очнётся, я устрою над ней суд, а затем публичную казнь.
Лицо Ранарта исказилось жестокой улыбкой. Он приблизился к девушке, осмотрел её рану.
— Надо перевязать рану, — буркнул он, — Грахт, займись этим.
Грахт повиновался. Вскоре Ранарт во главе своего отряда начал путь назад в крепость. Он нёс на руках Милену Гартари и с вожделением представлял себе сцены расправы над представительницей ненавистного клана. Так Милена, сбежав из Чёрного замка, оказалась в плену у обертлугов, ожесточённых войной.
Глава 3
В плену у обертлугов
Первое, что ощутила Милена, когда начала приходить в себя, стала тишина. Она была идеальна до такой степени, что, казалось, её можно потрогать, отодвинуть, отпихнуть. Девушка открыла зелёные глаза, и взгляд её упёрся в невысокий деревянный потолок. В помещении было светло, потому что через резное окно падали солнечные лучи. Милена попыталась подняться, но жгучая боль тут же заставила её прекратить такие попытки. Тогда девушка начала оглядываться, аккуратно поворачивая голову то вправо, то влево. Она отметила, что обстановка помещения более, чем скудная: из мебели в небольшой комнатке был лишь стол и примитивная скамья без спинки. На полу лежала бурая шкура, похожая на медвежью. За окном, побеждая царившую до селе тишину, послышались звуки вулквонской речи, и только тут Милена осознала, где находится. Открытие повергло её в ужас, но она решила попытаться сохранять спокойствие.
За дверью послышались шаги, а потом раздался звук открывающегося замка. Сердце Милены застучало быстрее. Дверь медленно открылась и на пороге появилась немолодая женщина с ярко- жёлтыми глазами и вытянутыми остроконечными ушами. Она шаркающей походкой подошла к постели.
— Наконец очухалась, — произнесла женщина грубоватым голосом, — думала, что не выхожу тебя.
— Это вы перевязали мою рану? — спросила девушка.
— Мой сын, — отозвалась старуха, — а потом и мне пришлось повозиться с тобой. Рана твоя не из лёгких.
— Спасибо, — тихо произнесла Милена, — вы спасли мне жизнь.
— А толку-то что, — буркнула женщина, — не думаю, что Ранарт пощадит тебя. Он сейчас еле сдерживает свою жажду мести, а когда узнает, что ты очнулась, боюсь тебе придётся худо.
— Ранарт Рахт, вы о нём говорите? — испуганно пролепетала Милена.
— Он самый, — подтвердила догадку старуха, — ведь ты в крепости на горе Лаштах.
Милена задрожала, а лицо её покрылось испариной.
Женщина присела на краешек постели и задумчиво произнесла: