Ох уж эти штуковины!
Шрифт:
По гостиной вновь прокатилась волна охов и ахов в разнообразных тональностях.
Родион пошатнулся и осторожно ощупал ушибленную переносицу, из носа по подбородку медленно стекала кровь, капая на рубашку. Следующие несколько минут прошли как в тумане: встревоженный Софьин голос, требующий у кого-то льда, её же рука мягко, но твёрдо, заставившая усесться в кресло и запрокинуть голову. Родион с трудом сфокусировался на испуганном Софьином лице и прохрипел:
– Как Амалия Карловна?
– Сносно. Держите холодный компресс, – с этими словами Софья оставила Родиона. –
– Ну, что вы Софья Андреевна, пустяки, – отозвался тот.
– Как же пустяки? – и не думала уступать та.
Родион ревниво покосился из-под компресса в их сторону: присев рядом с Александром, Софья заботливо прикладывала к скуле пострадавшего попеременно то грелку со льдом, то свой кружавчатый платочек. При этом парочка, с нежностью глядя друг на друга, обменивалась фразочками, вроде: «Вам очень больно?», «Не устала ли ваша рука, Софья Андреевна?».
«Сидит, изображает романтического болвана, – поморщился Родион, – а Софья уши-то развесила!».
– Из них выйдет прекрасная пара, не правда ли? – раздался совсем рядом голос Амалии Карловны, как ни в чём не бывало разместившейся в соседнем кресле.
Родион нахмурился и промолчал. Да, очень подходящий момент для создания пары.
– Тимофей, распорядитесь о чае, будьте любезны, – будничным тоном велела дворецкому хозяйка.
– Прикажете вызвать полицию, мадам? – обратился к Амалии Карловне дворецкий, выразительно глядя на Родиона, после того, как подали чай с пирожными, и все гости и хозяйка чинно уселись за стол.
Родион поперхнулся чаем.
– Нет-нет, Тимофей, не нужно. Родион Алексеевич, милый мой, вы можете объяснить, по какой причине самым варварским способом напали на Александра? – с участливой улыбкой обратилась госпожа Савская к Родиону.
– Он вас душил, Амалия Карловна! – возмутился Родион. – Надеюсь, это послужит достаточным оправданием? Хотя мне сложно понять, что вообще здесь происходит…
– О, боги! – не выдержал Александр. – У нас совместная постановка с Амалией Карловной, премьера, между прочим. Мы репетировали!
– Да откуда мне было знать о ваших премьерах и репетициях? Захожу – а тут такое!
– Да как можно не знать – афиши на каждом углу? – Александр с таким изумлением уставился на Родиона, будто уличил того в невежестве, равному по значимости с представлениями, что Земля плоская и покоится на трёх китах.
Родион перевёл взгляд на Софью:
– Софья Андреевна, вы в курсе этого грандиозного события?
Та выразительно пожала плечами и улыбнулась с укоризной: дескать, конечно, в курсе! Да и, кажется, она что-то упоминала о неких премьерах…
– Не знал, что не театралам запрещено проживать в столицах, – раздражённо бросил Родион.
– Постойте, разве Тимофей не объяснил вам, чем занята Амалия Карловна? – осенило Александра.
– Э-э… он не успел, – Родион смущённо покосился на дворецкого, тот стоял с непроницаемым лицом, будто высеченным из гранита, и даже бровью не повёл.
– И потом, какого демона вы выслеживаете Амалию Карловну, а затем и вовсе
– Мне тоже не терпится узнать, зачем вы приходили в контору и выуживали сведения у Софьи Андреевны.
– Мне показалось подозрительным ваше поведение на сеансе чтения Гамлета, а потом при встрече у госпиталя. И, тем более, сейчас!
– Хорошо, скажу как есть, сами напросились, – решился Родион, и все как один в ожидании воззрились на него. – В тот день, когда мы выясняли мнение Гамлета, я случайно – подчёркиваю, случайно! – прочёл мысли Александра Дмитриевича. Он сбил настройки, когда интересовался аппаратом, а я – каюсь – поспешил и не сбросил на нейтраль.
Софья беззвучно ахнула и прикрыла рот ладошкой, после чего воцарилась гнетущая тишина, а взгляды присутствующих скрестились на Разумовском. Тот, с честью выдержав зрительную атаку, сплёл руки на груди и откинулся на спинку стула.
– И что? Не понимаю, какие мои мысли могли побудить вас к неприемлемому поведению, которое вы демонстрируете. О том, что чтение людей противозаконно, вообще умолчу. Пока.
– Можете заявить на меня в полицию, – отозвался Родион. – А прочёл я, Амалия Карловна, вот что: Александр Дмитриевич намеревался в ближайшем времени расправиться с вами. «Придушить бы вас, Амалия Карловна, и дело с концом». Это цитата. И ещё что-то о скором воплощении этой идеи. В полиции, полагаю, этим тоже заинтересуются.
На лице Александра не дрогнул не единый мускул, однако пятна чахоточного румянца, поползшие по шее и щекам, всё же выдавали его волнение.
– Правда? – с необъяснимым и неуместным весельем в голосе поинтересовалась Амалия Карловна у племянника.
– Конечно же, нет! То есть мысль такая была, но это имело несколько хм… юмористическую подоплеку. В преддверии предстоящей репетиции, каламбур, так сказать. Вы же знаете, как я не люблю эти разговоры о кошачьем благополучии… – несколько виновато пробормотал Александр и покосился на Гамлета, развалившегося в диванных подушках. Тот зевнул и ответил полным презрения взглядом, но как-то лениво, без огонька. – Но ни в коей мере не собираюсь игнорировать ваши пожелания в этом вопросе, тётушка. А насчёт планов задушить Амалию Карловну, это же нелепо! Неужели я принялся бы за убийство среди бела дня в доме, полном слуг?! Я похож на непроходимого идиота?
– У меня совершено не оставалось времени задаваться такими вопросами, – возразил Родион.
– Ну, так задайтесь ими теперь…
Всё это время Амалия Карловна с умильным интересом наблюдала за перепалкой, как любуются малыми детишками за их шалостями.
– Полноте Александр Дмитриевич. Родион Алексеевич, я понимаю вашу обеспокоенность, но уверяю вас, это недоразумение. Вы оба были замечены за неблаговидными поступками, – Амалия Карловна сделала паузу, обвела взглядом провинившихся: они хмуро разглядывали ковёр под ногами. – Впрочем, также оба получили в качестве расплаты ушибы лица. Поэтому предлагаю инцидент расценить исчерпанным и не требующим сатисфакции. Как считаете, мальчики?