Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова
Шрифт:
Все, кроме Андрюши Меркурьева, считали, что товар со склада воровали цыгане. Да и то Андрюша был ещё не опрошен: возможно, он тоже склонялся к этой версии. И даже если он не согласен с мнением коллег, всё равно пятеро против одного, что регулярные недостачи — дело рук цыган.
Серов задумчиво вёл машину по грунтовой лесной дороге. Проблема состояла в том, что вопреки логике он верил Роману в красной шёлковой рубахе. Было в этом парне что-то, вызывавшее доверие: то ли искренняя уверенность, что его сородичей оклеветали, то ли... цыганский гипноз, заставлявший людей верить черноглазым смуглянкам вопреки здравому смыслу.
Хотя
Гоша сбоку громко шмыгнул носом.
— Чего? — спросил Серов.
— Где мои вторые пять тысяч? — хмуро и с наездом поинтересовался Гоша.
— А ты уверен, что заслужил их? Этот Роман не выглядел как человек, которого пришлось долго уговаривать на встречу. По-моему, он сам хотел со мной познакомиться.
— Ты, хитрое московское динамо, — вызверился малолетка, — не вздумай меня кинуть! Гони деньгу!
Он дёрнулся всем телом к Серову, словно хотел его напугать. Но если пару часов назад Серов несколько опасался подростка-беспредельщика (кто знает, что у того в дурной го-ловёшке?), то сейчас видел, что эта бравада напускная. Не полезет он драться с заезжим москвичом. И не потому, что москвич, а потому что весит под центнер и ростом не обижен. Серов несколько раз подловил Гошу на том, что тот украдкой разглядывал его мускулы. Нет, проблем с пацаном не будет, деньги можно не отдавать. Единственное — мелкий гад мог отыграться на сестре.
— Не пыли, получишь второй транш, — сказал Серов. — Но сначала ответь мне на вопрос.
— Какой?
— Ты чего сестру терроризируешь?
— Потому что она маленькая грязная шлюшка, — тут же ответил Гоша. — Если её не прессовать, она по рукам пойдёт. Как её потом замуж выдавать?
— Да ты охренел? С чего ты взял, что она пойдёт по рукам?
— А что, разве не все бабы такие? Только отвернёшься, она уже подол задрала и несётся в кусты, где её кобели поджидают. Бабам веры нет — все они шлюхи!
Серов взглянул на парня: щёки раскраснелись, губы поджаты. Видимо, женская неверность — больная тема для младшего Смирнова.
— Не все девушки одинаковы, — сказал Серов проникновенно, стараясь достучаться до озлобленной Гошиной души. — Есть, конечно, и шлюхи, но большинство — милые, добрые и верные создания.
Чуть не вырвалось «Как твоя сестра Юля, например», но он вовремя прикусил язык.
— Милые и добрые? Кого ты лечишь? Злобные, развратные, меркантильные! От женщин одни неприятности — если бы их не было, всем бы жилось проще! Мужское братство — вот идеал мироустройства.
— Ты что, ненавидишь всех женщин поголовно? — Серова поразила горячность Гоши.
— Ненавижу, — кивнул тот, — всех.
— А как же... удовольствия всякие? Грудь, талия, поп... ножки?
Всё-таки парню шестнадцать лет, не ребёнок уже. Наверняка пробовал ранний секс или хотя бы поздний петтинг.
— Да в гробу я видел эти ножки! Нахрен они мне сдались — у меня свои есть. Ты что, озабоченный, господин Серов? Я думал, у взрослых мужиков это проходит.
— Я ещё не настолько взрослый, — буркнул Серов. — А как же мать? Она тоже, по-твоему, шлюха?
— О! Она — самая главная шлюха! Когда отец её подобрал, она была беременна от какого-то инженера из Москвы, который приезжал на комбинат устанавливать оборудование. Так установил, что до сих пор аукается! Мамашке
Серов слушал и не верил собственным ушам. А Гоша разливался соловьём:
— Ты не гляди, что она ботаничка в очках и по ночам кропает любовные стишки, а потом читает их собаке. В ней, знаешь, какие страсти бушуют? Если не держать её в ежовых рукавицах, она вмиг ублюдка принесёт. И кто его будет кормить? Мы с отцом? Нет, мы на это не подписывались. Мы этого не допустим!
— И как вы этого не допустите? — чужим, не своим голосом спросил Серов. — Она взрослый человек: может делать всё, что не запрещено законом. Вы даже не узнаете, если она захочет с кем-то встречаться.
— Узнаем, — довольно процедил Гоша. — Не зря же мы её регулярно осматриваем.
— Что. Что вы делаете? — он едва удержал руль в руках.
— Целочку проверяем, — гаденьким голосом пояснил Гоша. — Я держу, а папка под юбку заглядывает. Первый раз мы это сделали, когда застали её с Андрюшенькой, нашим соседом: они спали на одной кровати, им тогда было по тринадцать лет. Спали одетые, ничего криминального — но сам факт! С тех пор мы и пасём нашу шлюшку, бережём её девственность. Следим, чтобы она случайно не потерялась до свадьбы, — Гоша мерзко захихикал. — Хотя я не уверен, что кто-нибудь женится на этой овце.
Серов резко дал по тормозам. Непристёгнутый Гоша полетел вперёд и со всей силы приложился мордой о торпеду. Поднялся, держась руками за нос. Сквозь пальцы просачивалась кровь, капала на резиновый коврик.
— Ты чего? — промычал он, глотая кровь, сопли и слёзы.
— Извини, зайчик дорогу перебегал. Не хотел его сбить.
Серов достал купюру в пять тысяч и бросил мелкому мерзавцу на колени.
38. Мальчик по статистике
Спал он плохо. Его душила ненависть к подонкам, которые считали нормальным устраивать для падчерицы и сестры унизительные гинекологические осмотры. Неудивительно, что девочка съехала с катушек: боялась прикосновений, носила мерзкую уродующую одежду, шарахалась от мужчин и была уверена, что её девственность — это бог весть какая драгоценность. А самое главное — она сублимировала свою жажду тактильных ощущений в какую-то дикую, странную и извращённую форму БДСМ-контактов. Если другие клиенты Марго прекрасно знали, за что платили ей деньги, то бедная Юля придумала себе какой-то мазохизм и закрывала глаза на свои естественные потребности.
Серов крутился с боку на бок, вставал, ходил в туалет в конце коридора. Пытался повесить на окно одеяло, чтобы свет не просачивался в комнату, но не нашёл подходящих крючков. Когда-то он ездил в Санкт-Петербург, чтобы полюбоваться на знаменитые белые ночи, но Невиннопыск мог дать сто очков вперёд городу Петра: здесь ночи не были белыми — они были солнечными. Это раздражало и мешало спать.
Проворочавшись до шести утра, он с облегчением встал и направился в душ. Вани в гостинице не было: он ещё вечером отпросился к Марго. Серов отпустил его не только на ночь, но и на следующее утро: он собирался свозить Юлю в райцентр и купить ей очки взамен тех, которые утонули в Пысе. Ваня им был не нужен. Серов сам планировал вести машину.