Охота на канцлера
Шрифт:
Герцог обернулся и ласково склонился к ней:
— Милая, как ты могла в этом усомниться?
— Еще на прошлой неделе я даже не знала тебя, а сейчас, кажется, дня не смогла бы прожить одна.
Герцог внимательно посмотрел на Веру и крепко поцеловал.
Между первой их встречей в офисе на Бонд-стрит и появлением на балконе фамильного замка действительно прошла всего лишь неделя. Ни Вера, пришедшая просить герцога о материальной поддержке, в которой остро нуждалась после козней леди Уорбертон, ни Аттенборо, охотно эту поддержку оказавший, не знали, что буквально через несколько дней Наумова войдет полновластной хозяйкой в сердце сэра Лоуренса.
— Расскажи мне о себе, Лоуренс.
— Ну, Аттенборо всегда отличались благоразумием и чадолюбием. Никто из нас никогда не сражался на поле брани, не занимался политикой. Мои предки мирно коротали свой век, плодясь и размножаясь, в громадном норманнском замке с бойницами, окруженном тройным рвом, который покидали лишь для того, чтобы проследить за порядком в своих владениях и собрать налоги…
— Ты отвезешь меня в этот замок? — перебила его Вера.
— Разумеется… Так вот, Аттенборо вели типичный образ жизни состоятельных эсквайров до тех пор, пока на одну молодую особу из нашего рода по имени Дженни не обратил внимания король Карл Второй. С этой Дженни произошла почти та же история, что и с сестрой Джона Черчилля — предка нашего премьера в годы войны — Анабеллой. За тем исключением, что король не сделал ее и родственников, подобно Анабелле Черчилль, герцогами Мальборо. Но Дженни сумела выйти замуж за герцога Чеширского, мечтавшего через жену приблизиться к королю. В конце концов красота Дженни и деньги Чеширского сделали свое дело. Эсквайры Аттенборо стали герцогами и наследственными пэрами Англии. Они быстро обтесались в высшем свете, стали покровителями художников и музыкантов. Владения Аттенборо-Чеширов были обширны, капиталы внушительны, а в новые индустриальные времена род еще больше разбогател. Обширные вересковые пустоши на юге Шотландии таили несметные запасы угля.
Он смолк. Они снова смотрели на беснующиеся валы, накатывавшие на шотландское побережье со стороны Северной Ирландии. В течение последующих минут никто из них не сказал ни слова, но Лоуренс чувствовал, что Вера ощущает возникшее между ними единство. Он вспомнил миф Платона о мужчинах и женщинах, которые когда-то были единым цельным существом, а затем их разделили, так, что одна половина — мужчина и другая — женщина должны постоянно искать свою утерянную частицу, чтобы слиться в единое целое.
Лоуренс Аттенборо нашел свою недостающую половину.
Польша (Прабуты)
— Выходит, мы с тобой уже покойники? — усмехнулся Лех, выключив телевизор.
Только что было передано экстренное сообщение о том, что «известный террорист Лех Мазовецкий, организовавший с целью убийства германского канцлера группу боевиков, застрелен отрядом особого назначения во время штурма его конспиративной квартиры в Кракове».
— Да. А я, по данным министерства внутренних дел, утонула, когда полицейская машина свалилась в Вислу.
Мазовецкий закурил и глухо произнес:
— Сколько нам придется сидеть в этой уютной тюрьме?
— По-моему, она намного лучше той, в которой сидит Тадеуш Бальцерович. Или у тебя что-то другое на уме?
— Насколько я понимаю, нам сохранили жизнь потому, что считают потенциальными убийцами Фишера. А это значит, что мы должны получить не вызывающие сомнения паспорта на чужое имя для беспрепятственного выезда из страны, пройти соответствующую подготовку, обзавестись деньгами. Если мы будем сидеть сложа руки, наши «доброжелатели» решат, что мы не собираемся платить по их счетам, и откажутся от нас…
— В письме, оставленном ими, есть номер телефона, по которому можно звонить в случае необходимости. Позвонить?
Мазовецкий кивнул. Анна спустилась на первый этаж, где на изящном ореховом столике стоял старомодный черный телефонный аппарат.
Через две минуты она вернулась. По ее лицу Лех догадался, что новости хорошие.
— Они сказали, что с паспортами никаких проблем не будет. Посоветовали смотреть телевизор и следить за событиями в мире.
— Телевизор мы посмотреть всегда успеем. Верно, Анна? — Лех приблизился к женщине и притянул ее к себе. — А вот на это, — прошептал он, — у меня всегда времени хватит…
Они уже направились в спальню, когда неожиданно зазвонил телефон. За десять дней, что они провели в тихих провинциальных Прабутах, террористам никто не звонил.
— Не подходи к аппарату, — шепотом произнес Лех.
Однако телефон не умолкал.
— Может быть, это «доброжелатели»? — предположила вслух Анна.
Звонки действовали на нервы.
— Ладно, возьми трубку, — разрешил наконец Лех. — Но будь осторожна!
Каблуки Анны простучали по ступенькам витой буковой лестницы. Обратно же она поднималась тяжело, как будто ей давил на плечи какой-то груз.
— Звонили «доброжелатели». Приказали перестать заниматься глупостями и смотреть телевизор…
Германия (Бонн)
Постукивая карандашом по полированной столешнице, канцлер просмотрел проект правительственного заявления. Он был подготовлен министром иностранных дел Уве Хофмайером. Сделав несколько исправлений и добавлений, Фишер передал проект фон Мольтке.
Отто лишь мельком глянул на две странички машинописного текста и вернул их канцлеру. Перед тем, как отправиться к Фишеру, Хофмайер заскочил в кабинет министра обороны и вооружений. Только под пером фон Мольтке текст проекта обрел окончательный вид. Уве понял, что военный министр доволен доверительными отношениями, которые сложились между ними сразу после того, как Хофмайер занял пост трагически погибшего Курта Шпеера.
— Я думаю, текст соответствует моменту, — сказал Отто.
— Но поляки — большие упрямцы, — сказал канцлер — Им придется раз за разом повторять, что Германия не потерпит происков против себя и своих лидеров. Уже сегодня следует подумать над текстами последующих заявлений по этому вопросу!
— Эксперты МИДа немедленно примутся за работу, — поспешил заверить Уве Хофмайер.
— Заявления — вещь прекрасная, но… не принять ли более действенные меры?
Вопрос канцлера не застал фон Мольтке врасплох.
— Генштаб уже проработал планы маневров всех родов вооруженных сил вблизи польской границы и в международной акватории Балтийского моря. Как только вы — главнокомандующий вооруженными силами страны — отдадите приказ, мы проведем демонстрацию силы. Хорошенько помашем кулаками перед носом у поляков. Бьюсь об заклад — их это отрезвит.
Польша (Варшава)
Заметив впереди бурлящую толпу, перегородившую улицу, шофер генерала Ридигера сбавил скорость. К машине уже бежал побледневший полицейский. Он козырнул на бегу и взволнованно проговорил в приоткрытое окно автомобиля: