Охота на "тринадцатого"
Шрифт:
– Опа!
– вырвалось у стрелка, и экипаж надолго замолчал.
Офицер их не торопил, разглядывал сквозь прозрачную сферу мельтешение звезд и помалкивал. Экипаж явно соображал, как бы половчее соврать - ну так и ему требовалось время, чтоб продумать, как их половчее прищучить. Летно-подъемные не любили делиться информацией со штабными, ну так и штабные поднаторели в выдавливании искомой, тут уж... кто профессиональней.
– Задавайте вопросы, - вздохнул наконец командир.
– Ваша взяла. Кэптэн Джонс.
Офицер четко услышал в последних словах призвук выстрела в затылок и добровольное выпадение в люк, и содрогнулся.
– Причина объявления тревоги, - все же твердо сказал он.
– Это первое.
Командир еще раз вздохнул. Поглядел на офицера как-то жалостливо.
– Хороший вы офицер, хоть и штабной, - пробормотал он.
– Что вы у нас забыли? Все на войне пансиона дожидаются, а вы-то что делаете? Не понимаю... Ну желаете знать правду, да? Ну вот она вам. А я посмотрю, что вы с ней... а, ладно. Итак, тревога. Кэп, вы в курсе, что матку положено охранять минимум звеном "Чертей"?
– Она охраняется...
– Не в бою охранять, кэп, а всегда. И во время перевооружения. И на профилактическом ремонте. И во время перемирий. Всегда. Это положение записано в устав немалой кровью. Но мы, русские, ребята речистые, языкатые да плечистые, что нам устав? Сказал комэск экономить ресурсы, которые он подворовывает - как ему не подчиниться? Он же не поработать приказывает, а отлынивать! А отлынивать русские готовы и во вред себе! В результате матка охраняется только во время рейдов - ну и когда комиссия на подлете, показуха - это святое. А мы, чтоб вы знали...
– Мы жить хочем, - проникновенно сказал стрелок.
– Очень.
– ...мы прилепили на корпус матки обычный такой звучок. Какой именно - без разницы, лишь бы он при олл-аут выщелкивался на раз. Европейцы - они же исполнительные! Сказано в начале атаки применить средства подавления электроники - они применяют, даже если давить нечего. Но я думаю, они и предположить не могли, что матка не охраняется. Они же не русские. Свою матку они всегда охраняют. Вот вам причина нашей боевой тревоги, вот вам взорванные створки и все последующее. Для трибунала же мы, кэп, выдвигаем официальное обвинение комэску-1 в преступном нарушении устава космофлота, а через него - и директору матки. Можете записать.
Офицер представил, как он станет выдвигать официальные обвинения всесильному директору матки вкупе с психопатом, самодуром и наркоманом комэском-раз, и сглотнул.
– Продолжать?
– ласково спросил командир.
– Истребитель должен был погибнуть в первые секунды боя, - с трудом выдавил офицер.
– Один против всех... как?
– Не понимаю я этот особый отдел!
– пожаловался командир неизвестно кому.
– Кэп! Кэптэн Джонс! Вы воевали вместе с нами! Вон стрелок утверждает, что даже двух "Дьяболо" обнулили собственноручно, и пару торпед в белый свет запулили, руки б вам оборвать по самую...
– Толку, что воевал?
– взорвался офицер.
– Думаете, я что-то понял? Это мой первый бой! Откуда у вас полные имитаторы подвижных целей?!
– Это "фантомы", что ли? Так вы же сами их с битой техники сняли и вместе с техниками на диск присобачили! Без офицера нам бы их фиг дали!
– Я...
– смешался офицер.
– Я вообще-то хотел другое спросить...
– Так спрашивайте.
– Чтоб заранее поставить "фантомы", надо знать, что они вскоре потребуются, - пробормотал офицер.
– Надо точно это знать. Они же не сертифицированы на "Чертей". При ином раскладе их сняли бы с "семерки" на следующем дежурстве с долгим разбирательством у комэска...
– Это оне нас так в предательстве обвиняют!
– восхитился стрелок.
– Не, ну и кто сомневался, что оне не особый отдел?
– Я сомневался, - буркнул пилот.
– У меня основания были. Особый отдел в бой не лезет. А оне, как ни крути...
– Я что, в чем-то не прав?
– оскорбленно вскинулся офицер.
– Да, кэп, вы не правы, - сочувственно сказал командир.
– Вы же, извините, штабной. А любой из летно-подъемного состава знает, чего "Чертям" не хватает. А не хватает им средств для выживания, вот чего! "Фантомов" не хватает! Разовой электроники не хватает, той, которая кожух скидывает и после олл-аут до следующего удара может цели отслеживать! Постановщиков помех не хватает! Хотя все это где-то есть! И потому мы, экипаж "семерки", официально обвиняем отдел материально-технического обеспечения космофлота в преступном небрежении своими прямыми обязанностями! Можете так и записать!
– Там не отдел, там несколько структур задействовано, и половина из них частные, - пробормотал ошарашенный офицер.
– Вот всех и записывайте! Под трибунал! С показательным расстрелом из трассеров перед иллюминаторами офицерской столовой, чтоб остальным неповадно было!
– Да, но знают все, а "Черта" дооснастили только вы, - угрюмо сказал офицер.
Командир пожал плечами.
– Просто мы жить хочем, - поделился сокровенным стрелок.
– Очень.
– А остальные экипажи, получается, не хотят?
– Они, может, и хотят. Но только чтоб при этом не работать. Они же русские, ребята плечистые... Это у нас офицер совестливый. И техники грамотные.
Офицер помолчал, подумал.
– Выходит, техники с вами в сговоре, - неохотно сообщил он результат.
– Все знают, понимают, что снабжают обвесами криминального происхождения, но молчат. Ладно, с ними я разберусь... Но ракеты в ваше вранье не встраиваются. Ракеты против "Дьяболо" - это несерьезно.
Экипаж переглянулся.
– Тут мы лажанулись, - вздохнул командир.
– Извиняемся. Сейчас... э-э...
– Скажите правду, - мягко посоветовал офицер.
– Хоть раз.
– Видите ли, мы способны думать, - признался командир.
– В рейдах из "Черта" неделями не вылазим, ну и думаем, как без этого, больше нечем заняться. Планы сражений разрабатываем, варианты победы, то-се... ну это же напрашивалось, кэп! Как только на флоте появились блоки частичной невидимости, так сразу и напросилось! С частичной невидимостью уже можно атаковать матку! И пофиг ее лазеры! И ракетами ее, ракетами! Да вы сами это видели, кэп, чего я вам рассказываю...