Охота на "тринадцатого"
Шрифт:
– Скажите европейцу, пусть подходит сам!
– неуверенно сказал офицер.
– У нас же соглашение о гуманных методах ведения военных действий...
– Кэп, ты дурак? Чтоб его лазером сожгли? У матки к "Дьяболо" конкретное отвращение, особенно после сегодняшнего! Как даст на сигнал опознавателя!
– Не может он подойти, - буркнул командир.
– Сигнал слабеет. Это, ребятки, отдельный пловец, и он улетает. Вот так-то, кэп. Пойдем за ним - нарушение устава, дисциплинарная комиссия, трибунал. И немалый риск нарваться на подставу. Не пойдем - улетит европеец и задохнется.
– Ну и счастливого полета!
– легкомысленно сказал стрелок.
– Назвался врагом - будь готов полетать. Помнишь, как нас в сто двадцатом?
– Я помню, - мрачно сказал пилот.
– Олежа, да дай ты ему на сигнал из трассера! Инкубаторские жалости не имают! Врагам - вражья смерть!
– Ага. Так же, как мы, защищал интересы своей страны, - буркнул старшина.
– Ух какой враг.
– Поосторожней на маневре!
– построжел офицер.
– Наговорите тут на трибунал!
– Да у нас на пять трибуналов набирается, мы ж предупреждали! А туда же, в экипаж...
– Кэп, решать тебе!
– серьезно сказал командир.
– Без тебя мы бы сами, конечно, или грохнули, или отвернулись и не услышали... но дернул тебя черт написать рапорт, мешаешься теперь под ногами!
– Подбираем, - отчаянно труся, решил офицер.
– А если подстава?
– Подбираем!
– Врага?!
– Человека, м-мать ваша внебрачная Даждь-бога дочь! Подбираем!
– И не надо так орать, - спокойно заметил командир.
– Серж, кэп решил спасать, что мы можем сделать?
– Ничего мы не можем сделать, - проворчал пилот.
– У нас пауза между пакетами информации короткая. Если чирикнем не со своего места - это оставление боевого дежурства, трибунал. Комэск давно на нас зуб точит.
– А если на полную?
– А после боя я в компенсаторах не уверен. Может сорвать.
– Серж...
– Какой урод придумал эти двигатели?
– пробурчал пилот и взялся за управление.
– Дали гравитационную тягу недоразвитой цивилизации... чтоб этого Фридмана самого размазало по компенсатору, как нас сейчас размажет!
И дисколет рванул.
– А-а!
– невольно заорал офицер.
– Серж!
– Да торможу я, торможу...
– Серж, м-мать!
– Да разгоняюсь я, разгоняюсь...
Командир откинул лицевой щиток, вытер лоб. Посмотрел на ладонь, нахмурился.
– Кровь, - выдавил офицер.
– С-сосуды лопнули... Вне компенсатора находиться на маневре запрещено...
– Зато уложились между сеансами, - покривился командир.
– Семь секунд, ребята. Туда, обратно, еще и пловца выдернули. Поздравляю с рекордом по космофлоту.
– Т-трибунал...
– Второй за сегодня. Привыкай, кэп. У нас каждое дежурство трибунал, мы ж русские, ребята плечистые, языкатые и речистые... Зато твой, как ты говоришь, человек жив. Наверно.
И они уставились на лежащее между компенсаторами тело.
– Ну-ка спрятали бэйджики!
– распорядился командир.
– Щас я его вскрою.
– Бэйджики?
– Не тупи, кэп! Опознаватель прикрой! На скафандре, придурок!
Места между компенсаторами было очень мало, как раз чтоб втиснуться экипажу и неожиданному гостю. То есть гостье... потому что, когда скрипнул под жесткими пальцами командира лицевой щиток европейца, на них глянули пронзительно черные, перепуганные, но несомненно женские глаза.
– Опа!
– сказал стрелок.
Командир рассеянно сдавил руку гостьи, потянувшуюся было к личному оружию, и призадумался.
– Вот тебе женщина, Олег, - брякнул офицер.
– Можешь определяться с отношением!
– Ну я не знаю, - обалдело сказал стрелок.
– Но она сразу схватилась за пистолет, что есть нехорошая черта характера...
– Я сейчас кого-то прибью, - пообещал командир, выпав из раздумий.
– Кому было сказано - без имен? Захлопнули щитки и хлебала, быстро!
– Это что получается?
– пробормотал пилот.
– Это получается, у них и женщины летают? То есть - в последний раз мы с кем рубились? То-то я отметил, они как-то бестолково нас убивали...
– Вы можете помолчать?!
– рявкнул командир.
– Дайте - мне - подумать!
Экипаж испуганно замолчал.
Гостью колотило и трясло. Стрелок молча сунул ей сок, она умудрилась облиться из тубы.
– Лючия Овехуна, - шепотом прочитал надпись на скафандре офицер.
– Пилот. Из вражеской Испании, получается. Ну-ка... Эсте устед буэне?
Услышав голос из внешних динамиков, женщина закатила глаза, обмякла и провалилась внутрь скафандра.
– Силен твой испанский!
– уважительно заметил пилот.
– Может, стимулятор ей поставить?
– неловко предложил офицер.
– Наш, российский, самый надежный...
– Но!
– вскинулась женщина.
– Но!
И затараторила что-то быстро и умоляюще.
– Не хочет, - растерянно перевел офицер.
– Похоже, слава российских стимуляторов и до европейцев докатилась.
Постепенно выяснилось, что да, ее зовут Лючия, и она действительно пилот "Дьяболо" с европейской матки. Получила очередь из трассера в самом начале боя, потеряла управление и закувыркалась. Потом матка европейцев ушла. А она смогла сориентироваться и приняла единственно правильное решение: отстрелилась от корпуса истребителя в направлении российской матки. Тем самым замедлила свое удаление и получила малый шанс на спасение. А трясется из-за пережитого одиночества в космосе...
Лючия протестующе сверкнула глазами и затрещала снова.