Охота на "тринадцатого"

Журавлев Владимир Борисович

– Не из-за одиночества, - поправился офицер.
– Ее напугал наш полет. Европейцы так не летают. Она говорит... ну, неважно.

– Маньяки, психопаты, дебилы она говорит, - проворчал командир.
– Ее спасают, а она лается... Ладно. Я тут подумал, пока вы галдели. Сдать на матку мы ее не можем - это трибунал...

– Не сдавать!
– восторженно предложил стрелок.
– Представляете, своя женщина на "Черте"? Ни у кого нет, а у нас есть! Оборудуем ей пятый пост между компенсаторами...

–

Это тоже трибунал. На "Черте" вся аппаратура - секретная. Мы вообще внутрь не имели права ее принимать.

– Тоже мне, секретная!
– проворчал пилот.
– Для европейцев, что ли, секретная? Да мы у них же и слизали!

– А все равно трибунал.

– Все равно не сдавать!
– уперся стрелок.
– Мне же надо с мнением о женщинах определиться?

Лючия протараторила что-то слаборазличимое, но страстное.

– Дебилы, маньяки, психопаты, - понял стрелок без перевода.
– Ну... согласен. А что тогда?

– Прыгнем к матке в паузу между сеансами...
– предложил командир.

Женщина закатила глаза и побледнела.

– ... высадим ее на слип и свалим обратно, - твердо продолжил командир, не обращая внимания на женские хитрости.
– Ее там местной гравитацией присосет. И пусть стучится.

Экипаж обдумал предложение.

– Э...
– выдавил офицер.
– Так она скажет...

– А мы скажем - не было!
– отрубил командир.
– Кто ей поверит? Я для чего приказал закрыть бэйджики? Мы для нее - никто!

– Но контроль пространства на матке покажет...

– Чего? Мы и есть сейчас контроль! Через экраны Фридмана фиг чего разглядишь - а мы скажем, что ничего не было!

Стрелок вдруг дико улыбнулся:

– Ну я представляю лица выпускающих! Когда снаружи женщина попросится! Из космоса! Они неделю пить не будут!

Экипаж деловито стал готовиться к маневру. Женщина-пилот, поняв, что ей предстоит, обмякла и поплыла.

– И это хорошо!
– одобрил командир.
– Меньше дрыгаться будет! Давай-ка ее сюда, ко мне на коленки. А то размажет без компенсатора. Наш пилот о людях не всегда помнит. Вот как прошлый раз.

– Какой она человек?
– буркнул пилот.
– Так, европейка...

Дисколет прыгнул.

Командир внимательно слушал матку. В динамиках орали.

– Никого не было, - наконец ответил командир.
– Не, не видели. А как? А чем? Радар женщин не берет! Мягкие потому что, сигнал вязнет, вот почему! Да пошли вы сами. Ну давайте серьезно. Мы контролировали пространство, не матку. Могло тело изначально болтаться у слипов? Там убывающая гравитация какая, на сколько? Вот то-то. Она говорит? Ну мало ли что она говорит. А? О... Не, не мы, мы "семерка"...

Командир выключил связь и развернулся с довольным видом.

– Хорошие они парни, на "тринадцатом"!
– сообщил он.
– Ну все на них можно свалить! Гордитесь, аж европейцы от "тринадцатого" трепещут! Лючия твердо стоит на том, что ее спас нас мистический защитник! Короче, пронесло.

– И ей поверили?
– нервно спросил офицер.

– Кэп!
– укоризненно сказал стрелок.
– Ну подумай сам. Ну? Что она рассказала? Что плыла. Потом ее бах, и подобрали за десяток сек...

– За семь.

– ... тем более. За семь секунд, когда рекорд по флоту на спасательной операции где-то у полминуты. Лиц за щитками не видно, опознаватели не читаются. Потом бац, и на слипе. И стучит. А "семерка" тут же стоит на страже, никого не пускает, усердно чирикает с одного места и никого не видела. Ну?

– Такое только "тринадцатому" по силам, - неохотно согласился офицер.
– Мистика - это его профиль. Но... тогда получается, что вы и есть "тринадцатый"?

Стрелок тихо взвыл.

– Олежа, спокойней, пулю в затылок мы ему всегда успеем!
– быстро сказал пилот.
– Господин лейтенант, ну как вам не стыдно? Если не забыли, именно мы как раз предлагали европейца стрельнуть. Или не заметить. Это вы ее приказали подобрать. Так кто из нас "тринадцатый"?

– Да, я, конечно, приказал, но...

– Предупреждаю, если кто настроился на неделю дежурства, то не обломится, - равнодушно сообщил командир.
– С матки информация, что идет усиление. Они притащат автоматы слежения, и нас сменят. Так что осталось нам дежурства на полчаса.

– Усиление?
– насторожился стрелок.
– Какое, к черту, усиление? Почему я не слышал? А пароль у усиления есть? Это не европейцы? А то подойдут да кэ-эк...

– Пароля у нас самих нет, - напомнил командир.
– Мы же вместо автомата.

– Как всегда! Командир, ну почему история ничему не учит, а? Ну получали уже в мурло, и не раз, и снова без паролей! Подумаешь, опознаватели! Опознаватели подделать любой может! Помнишь, в восемьдесят девятом? Вот так же подошло усиление и оказалось америкосами. И как начали нас гонять! Не, командир, как хочешь, а я их не пущу!

– Эскадру "Чертей" не пустишь?
– улыбнулся офицер.
– Как бы они нас сами не пустили - на запчасти. Наши это. Теперь уже можно говорить. Они нам на усиление идут для рейда...

– Какого рейда?

– На европейскую матку, - неохотно сказал офицер.
– Должны были. Просто европейцы успели первыми. А теперь... ну, не знаю. Приказ отдан, они и идут. Служба идет, и они идут.

– Вон они, - пробормотал командир.
– Стрелки! Кэп, м-мать, не тормози! Эй, там, на "Чертях"! Откройте личики! Иначе бью на поражение!