Охотник-жертва
Шрифт:
Разумеется, ничего подобного с Дикерсоном просто не могло случиться, потому что он никогда не говорил о своих делах, избегал праздных разговоров, никогда не напивался и не обкуривался наркотиками. А благодаря специальной тренировке подсознания он научился избегать в речи любых обмолвок. Но вероятность катастрофической ошибки все равно продолжала угнетать Дикерсона. Чем больше он узнавал секретов, о которых никому нельзя говорить, тем чаще им овладевало извращенное желание выдать эти секреты, рассказать о них случайному собутыльнику в баре или - просто кошмарный сон, faux pas* - встретиться
Просто расслабьтесь. Доктору Меншу легко говорить, ведь ему приходится иметь дело не с настоящими секретами, а со всякими отклонениями человеческой психики. А когда речь идет о вопросах национальной безопасности...
Дикерсон говорил с доктором Меншем о своих проблемах с секретами, но не о самих секретах, хотя доктор Менш считался лояльным и благонадежным гражданином, как показала проверка, которую Дикерсон приказал провести перед тем, как записаться к нему на прием. Да, безусловно, доктор Менш был лояльным гражданином, но у него не имелось допуска к секретной информации. Ему даже не полагалось знать, что Дикерсону известны какие-то секреты.
– -------------------------------
* Опрометчивый шаг {фр.}
– -------------------------------
У Дикерсона стало еще больше проблем с тех пор, как у него появился новый начальник отдела, все сведения о котором содержались в строжайшей тайне. Дикерсон никогда не встречался с ним, а лишь разговаривал по телефону после сложного обмена кодовыми фразами, которые обновлялись каждый день.
Дикерсон нервничал еще и потому, что вчера ему позвонил шеф и хриплым голосом с чикагским акцентом - скорее всего поддельным - приказал, чтобы Дикерсон приготовился к немедленным действиям. Приближается большое-большое дело, сказал он.
Дикерсон смотрел на телефон, как на спящую кобру. Ему казалось, что аппарат может проснуться в любой момент, впиться в него зубами, заразить его интеллектуальным эквивалентом яда, заставить свернуть с проторенной дороги спокойных будней на опасную тропу, ведущую в неизвестность.
Дикерсону наконец удалось убедить себя, что ничего не произойдет, что телефон не зазвонит, что шеф просто решил проверить его бдительность. Помнится, кто-то утверждал, что если смотреть на телефон, то тот никогда не зазвонит.
В этот момент красный телефон зазвонил.
Сердце Дикерсона чуть не выскочило из груди. Он закрыл глаза и постарался взять себя в руки, повторяя мантру, которой научил его доктор Менш: "Ом мане падма хамн, я ненавижу англичан".
Удивительно, как такое простое предложение может принести облегчение, впрочем, довольно кратковременное.
Дикерсон снял трубку.
– Слушаю.
– Он внимательно выслушал кодовую фразу, произнесенную хриплым голосом. Затем произнес ответную
Трясущейся рукой Дикерсон положил трубку на рычаг. Он еще раз повторил мантру, чтобы успокоиться, затем подошел к желтому телефону и позвонил Блэйку в машину.
– Блэйк? Коэлли с тобой? Немедленно отправляйтесь в аэропорт. Знаете какой. Бросайте все к черту и быстро туда. Встречаемся через полчаса.
Дикерсон повесил трубку и тяжело вздохнул. Скоро свершится то, чего он так всегда боялся. Он увидит своего шефа. Ему придется узнать гораздо больше, чем хотелось бы.
Дикерсон ткнул клавишу селектора.
– Мисс Манипенни, пусть Фридрих подгонит машину к боковому выходу. Если мне кто-нибудь позвонит, скажите, что я вернусь не скоро.
Если вообще вернусь, мрачно подумал Дикерсон.
Глава 61
За время работы на "Охоту" Зейлу не раз приходилось совершать посадки в довольно необычных местах, но сейчас он с тревогой смотрел на лежащий внизу аэродром. Он с трудом посадил самолет на узкую полосу битого ракушечника. Они находились на южной оконечности острова Отер Бей.
Дикерсон, Блэйк и Коэлли расстегнули ремни безопасности.
– Ты, Зейл, оставайся в самолете, - приказал пилоту Дикерсон.
– И будь готов немедленно подняться в воздух. Возможно, наша встреча окажется не совсем дружеской.
Зейл кивнул, хотя не совсем понял, как Дикерсон сможет вернуться к самолету, если те, с кем он собирается встречаться, не пожелают его отпускать. А чтобы помешать самолету взлететь, достаточно посадить в засаде человека с базукой где-нибудь в джунглях, зеленеющих по обе стороны взлетной полосы, и тот с легкостью выполнит это задание. Однако, будучи дисциплинированным пилотом, Зейл оставил все эти мысли при себе, чтобы в будущем использовать их в своих мемуарах.
Блэйк и Коэлли проверили обоймы в своих автоматических "Спектрах".
– Надеюсь, он отдает себе отчет, что делает, - вполголоса сказал Коэлли Блэйку.
– О чем это вы там шепчетесь?
– спросил Дикерсон, обладавший сверхчувствительным слухом.
– Я сказал, что собачку надо подкрутить, - брякнул Коэлли.
– Какую еще собачку?
– удивился Дикерсон. Коэлли вытаращил глаза, пытаясь придумать какое-нибудь объяснение. На выручку ему пришел Блэйк.
– Он говорит о пулемете, сэр. Собачкой называется скоба муфты безоткатного затвора новой модели МСХ.
– Сейчас не время для праздных разговоров, - оборвал его Дикерсон. Будете меня прикрывать, понятно? Смотрите в оба и действуйте только при необходимости. Но уж если начнете стрелять, не останавливайтесь до тех пор, пока мы не окажемся в самолете.
Агенты кивнули и спрятали миниатюрные "Спектры" под пиджаки.
– Открывай дверь, Зейл, - приказал Дикерсон.
Зейл открыл дверцу и спустил трап.
На посадочной полосе возле трапа стоял доктор Дал. Представитель местного отделения Багамской корпорации был в легкой рубашке навыпуск, под которой не было никакого оружия, зато виднелся загорелый волосатый живот.