Охотник
Шрифт:
– Да бесполезно, чего время тратишь! – в сердцах сплюнул реаниматолог – Беги за каталкой. В морг надо. Все, сержант, кончился ваш арестованный. Теперь не погоняешь чаи с медсестрами! И вообще – это вы проследили, допустили, чтобы он покончил с собой! (Мстительно) Теперь тебя накажут, да?
Реаниматолог был очень недоволен присутствием сержанта у дверей палаты. Ладно бы у дверей! Тот в общем-то и не сидел перед дверями (на кой хрен охранять безногого, куда он денется?! Начальство вечно дурит!), а вечно бегал в сестринскую и охмурял медсестричек. А всем известно – трах медсестер это неотъемлемое, законное право врача! А не какого-то
– Яааа?! Да это вы его проморгали! – возмутился сержант, ровные усики которого едва не встопорщились от возмущения. Сейчас он был похож на разъяренного кота – Может это вообще вы его убили! Кто знает, чего вы с ним делали?! Может подсыпали чего? Врачебная ошибка! Врачи-убийцы! Вы еще ответите!
– Тихо! – вдруг рявкнула Маша так, что стоявшая рядом терапевт вздрогнула, и едва не выругалась матом – Дышит! Он дышит! Вот вы болваны – не смогли его реанимировать! А я смогла! Вот за что вам вообще деньги платят, а?! Бестолковые!
– Ты это…говори, да не заговаривайся! – неуверенно бросил реаниматолог, хватая руку "покойника", чтобы прослушать пульс и убедиться, что очередной покойник так и не состоялся.
Впрочем – в этом уже не было нужды. Несостоявшийся мертвец открыл глаза и что-то сказал на непонятном языке. Заметив же, что лежит практически голым на полу, и вокруг стоит толпа народа, явственно выразился:
– ….вашу мать! Это что за херь?! Холодно! Дайте что-нибудь сухое!
– Ты чего, самоубийством решил с собой покончить? – прозорливо догадался сержант, и тут же наткнулся на неприязненный взгляд узника и еще более неприятные слова:
– Идиот! Упал я, не видишь, еле хожу! Упал, и случайно схватился за розетку! Дайте же сухую одежду, гады!
Через десять минут Сергар уже сидел на кровати, закутанный в одеяло и пил сладкий чай из здоровенной кружки. Рядом сидела Маша – она просто-таки влюбилась в спасенного ей парня. Не потому, что он был особым красавцем – хотя и да, симпатичный (хромой…а так бы…), не потому, что ее вдруг пронзила стрела Купидона. Этот спасенный ей больной был живым укором всему врачебному персоналу, бестолковому, зазря получающему свои длинные рубли, а работающему меньше любой медсестры! (Извечный плач и стон младшего медицинского персонала). Что бы они делали без медсестер, полоумные, самодовольные придурки?!
Маша сидела рядом с Сергаром, и ей очень нравилось изображать из себя мать Терезу, демонстративно не глядя в сторону заглядывающих в палату товарок и злодеев-врачей, не сумевших по своей глупости спасти парня. А она спасла! Она, Маша, а не вся толпа умственно отсталых, именующих себя врачами!
– Это я тебя спасла! – торжествующе рассказывала Маша, поглаживая Сергара по плечу – Они тебя дефибриллятором – бах! – а никак! Ты только дергаешься! И сердце не запускается! А я вспомнила, как на занятиях говорили – кааак! – врезала тебе кулаками по груди! Сердце-то и запустилось! Вот! Тебя как звать?
– Се…Олег! – слегка обескураженный напором девицы Сергар едва не назвал настоящее имя, и тут поморщился: болела грудь, болела голова, болело все тело. И вообще все у него болела – душа тоже. Он оказался таким идиотом, что чуть не лишился жизни просто не за медяк! Непростительно, глупо, просто тупо!
– Олег…Олег – Маша покатала имя на языке, и оно ей понравилось. Олегов у нее еще не было – А я Маша! Машенька! Олег, а ты точно не хотел с собой покончить?
– Точно. Не хотел – Сергар вздохнул, и уткнулся в кружку. Потянулся за печенькой, принесенной сердобольными медсестрами, одеяло спало у него с плеча, и Маша заботливо поправила, вернув на место и подоткнув на груди:
– Грейся, грейся! Это хорошо, что не хотел. Я самоубийц не люблю. Сумасшедшие! А я с сумасшедшими дела не имею. Ну их, к черту! Еще в горло вцепится! Ты не вцепишься мне в горло? Зубами, например? Как вампир?
– Вампир? – не понял Сергар, потом вспомнил – Нет. Если так…слегка только прикушу. Любя! Ты любишь, когда тебя целуют в шею?
– Эээ…люблю – смутилась Маша – Только у меня щекотно делается по спине. Мурашки бегут! А ты женатый?
– Нет – слегка растерялся "Олег" – А чего спрашиваешь?
– Нууу…так. Для разговора! – улыбнулась девушка, и вздохнула так, что верхняя пуговица халата едва не отлетела, но все-таки удержалась на месте. Что, впрочем, не помешало Сергару заглянуть в вырез халата и кофточки, чтобы полюбоваться гладкими, безупречными полушариями, от вида которых у Сергара сильнее побежала кровь в жилах.
Маша прекрасно знала силу своего "оружия", потому чуть улыбнулась, потянулась, как кошка, и встав с кровати, сказала:
– Вечером к тебе еще зайду. После ужина. Поболтаем! Расскажешь мне, что за язык, на котором ты все время хочешь говорить, а еще…ну…найдем о чем говорить. Вечером все разбегутся, в отделении не будет никого, так что поговорим. Скучно, телек неохота смотреть – все одно и то же. Ерунда какая-то. Одни новости, да брехливые сериалы. Я лучше с тобой посижу. Ты не против? И вот еще что – хочешь сходить в душ?
– Душ? Нуу..да, конечно.
– Тогда щас скажу твоему вертухаю, чтобы не возбухал! Мол, тебе обязательно надо в душ, для гигиены, а то помрешь. Мыло вон там есть, полотенце, пижама у тебя чистая. Тебя проводить? Дойдешь?
– Дойду – ответил Сергар, и шумно отхлебнул из кружки
Сергар лежал, чувствуя себя почти счастливым. Впервые за последние сутки он был чист, сыт, лежал в чистой мягкой постели, и главное – ноги его теперь были почти как новенькие! Если только забыть про их нежелание бегать и прыгать. Впрочем – как и ходить быстрее, чем двигается улитка (До душа, что в конце коридора, "полз" минут пять. И там, в душе, едва не свалился…) Но все это дело наживное – мышцы нарастит, не проблема. Одно только его мучило, одна мысль не давала покоя – получилось, или нет? Магия – вернулась?
Казалось – возьми, да попробуй! Дел-то! Войди в транс, коснись океана Силы, напитайся магической энергией, и…
А если нет? А если не получилось: Если все было напрасно?! Тогда как?
Подумал, и рассердился – ну какого демона?! То есть – "черта"! Надо привыкать даже думать по-здешнему, чтобы больше не было таких казусов, как сегодня, когда после пробуждения начал говорить на кайларском. Нет – только русский язык, и все тут!
Потянув время, сколько мог, Сергар закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях, вернее – на том, как он ощущает этот мир. Нужно было протянуть невидимый канал к Силе, но так, чтобы если энергия бросится в тело, не она выжгла бы его дотла, не выплеснулась наружу, будто масло из масляного фонаря.