Око Дракона
Шрифт:
Валентин, слушая Леру, чувствовал, что от ее мягкого, убаюкивающего голоса у него слипаются глаза. Подумал: Валерия ведет свой род от знаменитых сирен Средиземного моря, которые могли до бессознательности очаровывать своим пением даже легендарного Одиссея и его друзей.
Валентин слишком устал от событий и впечатлений последних дней, и поэтому, сидя на деревянной лавке, просто-напросто заснул, привалившись к стене.
Проснулся оттого, что его тормошил Валдис.
— Пошли, Лера договорилась, что нас сегодня пустят
И вскоре бог сна Морфей принял их в свои объятья.
Утро в монастырском приюте встретило их перезвоном колоколов. Когда он затих, воцарилась полная тишина. Здесь было даже тише, чем на острове Василикос, где шум прибоя, шорох гальки на берегу под волнами прилива, крики птиц, шум ветра, стук капель дождя о листву и о землю наполняли все пространство особым звучанием.
Сквозь окно-бойницу в маленькую келью, где размещались всего два ложа, просачивался розоватый утренний солнечный свет.
Валдис уже встал и, судя по всему, уже успел куда-то сбегать умыться. Он осторожно вошел в келью, таща с собой какой-то тюк, и, увидев, что Валентин проснулся, — шумно приветствовал его:
— Ну, слава Богу, проснулся. Ты, брат, спишь, как… — он запнулся, ища соответствующее сравнение, — как…
— Похоже, ты уже успел сходить в разведку. Что слышно в этом мире? — перебил его Валентин.
Валдис бросил тюк на свою кровать.
— Вот, мне тут дали… нам, — быстро поправился он, — в порядке, так сказать, благотворительной помощи. Как лишившимся всего своего имущества и пострадавшим от стихийного бедствия, нам досталась кое-какая одежонка…
Конечно, не хотелось бы нагружать пластиковую карточку Леры своими проблемами, поэтому Валентин, стал рыться в вещах, чтобы выбрать себе что-нибудь. Он критически оглядел коротковатые брюки, которые могли сгодиться ему разве что в виде бриджей.
— Дожили, — мрачно заметил он, — отбираем у бедняков их часть подаяний.
— Это то, что осталось от подаяний, — деловито отозвался Валдис, напяливая на себя белый полотняный пиджак, который явно жал ему подмышками. Но такая мелочь его ничуть не смущала.
— Ясно, — сказал Валентин. — Что делает Лера?
— Договаривается насчет сегодняшнего концерта. Так что мы здесь — не даром, не нахлебники, — с удовлетворением заметил Валдис. — Отработаем и ночлег, и одежду. Ведь здесь нет банкоматов, пластиковая карточка тут не выручит.
— Ничего себе! — удивился Валентин новости, натягивая на себя вылинявшую, огромного размера футболку, которая одна из этой кучи тряпья была хоть как-то ему впору. — И что, ты будешь стэп для монахов отбивать?
— Если надо… — невозмутимо парировал Валдис. — Мы никакой работой не гнушаемся.
А вскоре к ним постучалась и Лера.
Она действительно вчера договорилась насчет благотворительного концерта для обитателей приюта, монастырской больницы и жителей ближайших деревень. И этот концертдолжен
— Посмотри, какая прелесть! Я давно мечтала подержать ее в руках и даже попробовать поиграть на ней. Это — тростниковая свирель, двойная флейта. Греки называют ее «авлос», или «гобой эллина», — пояснила Лера, улыбаясь. Затем осторожно поинтересовалась у мужчин:
— Я, к сожалению, не смогу играть на всех инструментах одновременно. Придется вам кое-где меня поддерживать. Самую малость. Вы ведь у меня все такие музыкальные…
— Конечно, конечно, — горячо заверил ее Валдис, схватив флейту и вертя ее в руках. — Когда-то в детстве у меня была такая вот флейта. Ну, правда, не совсем, а почти такая. Это даже интересно.
— А что, других инструментов не нашлось? — жалобно спросил Валентин, предвидя, что ему тоже достанется подобный экзотический древний инструмент. — Может, есть какие-нибудь струнные, щипковые?.. Или хотя бы барабан?
— Самое замечательное — что у них здесь есть пианино! — воскликнула Лера. — Так что я смогу показать слушателям свою новую музыкальную пьесу, которую написала перед приездом в Грецию.
— И обязательно с той концовкой, которую я слышал в пещере, — подхватил Валентин, надеясь при этом как-то откосить от участия в концерте. — Непременно покажи им всем фокус с этими… стаканчиками с водой.
— А тебе с удовольствием могу предложить на выбор: бузуку, лютню, шарманку или тимпан. У них много старинных инструментов, — закончила Валерия.
Счастливый финал
Туристическое лето было на исходе, и сентябрьский рейс этого круизного парохода был последним.
Впрочем, на верхней палубе, и в кафе, откуда открывался прекрасный вид на спокойный морской простор, народу было все еще довольно много. Не смолкала громкая музыка, бармен привычно жонглировал бутылками, сыпал шуточками. Около барной стойки толклась молодежь.
Но эта компания из пяти человек держалась особняком. Даже на верхней палубе с бассейном, они загорали отдельно, и в ресторан в обед приходили чуть позже, к самому концу, когда народ уже расходился. Им нравилось проводить время в тишине и исключительно в своей компании.
Но это отнюдь не значило, что они грустили. Им просто было о чем поговорить друг с другом.
Наконец-то они все в полном составе возвращались домой. Иванка, Валентин, Лера и Гуруджи. И еще Кирилл.
Он уже вполне прижился в их кампании. Иванка успела его переименовать в «Карлоса», так как, по ее словам, он напоминал ей какого-то террориста из Латинской Америки.