Окрашенное портвейном (сборник)
Шрифт:
Когда же начальник УВД, Прошкин Иван Иванович, прощаясь с Голицыным больно попал своей орденской колодкой тому в глаз, Василий Алексеевич вскрикнул от боли и резко поднялся с каталки. Чиновники от неожиданного воскрешения Голицына замерли в недоумении. Удивились они не чудесному воскрешению, а ждали, что же будет дальше.
– Александр Данилович, – Голицын легко спрыгнул с каталки, подошел к сидящему в кресле Меньшикову и упал перед ним на колени. – Спасибо, вам, дорогой, спасибо. Вы вернули меня оттуда. Спасибо. Дайте я вас поцелую.
На этих словах он резво поднялся с колен и троекратно облобызал мэра.
– Откуда оттуда? – недоумевал мэр. – Ты, что несешь?
– Александр Данилович,
– Вы думали, что я помер, – продолжил он. – И я так думал. Моя душа уже отделилась от тела и полетела по тоннелю. Яркий белый свет бил мне в глаза. И вдруг на выходе из тоннеля я вижу, вижу…, – Голицын сделал многозначительную паузу, – Я вижу вас, Александр Данилович в белоснежном костюме. Прямо, как сейчас. Подлетаю я к выходу из тоннеля. А вы поднимаете руки вверх, – Голицын показал, как мэр поднял руки, – и говорите: «Стой, Василий. Не время тебе еще умирать. Не все проблемы еще решены в нашем славном Паранойеве. Есть еще место трудовым подвигам». И свет такой от вас исходит, теплый, всего меня обволакивающий. Если и были темные пятна в моей душе, то тут же исчезли, и душа очистилась, полетела обратно, в тело вернулась, как раз, когда Иван Иванович со мной тепло и трогательно прощался.
Все знали, что у Прошкина на каждого было досье, содержание которого никто не знал, поэтому начальник УВД мог прощаться только «тепло и трогательно».
– Вернулся к вам обратно, и понял я, Александр Данилович, что вы не мэр.
После этих слов Голицын сделал паузу. Ход был рискованный. Уже некоторые чиновники, как собаки на привязи, готовились дать горячую отповедь воскресшему клеветнику.
– Александр Данилович, вы не мэр, – повторил Голицын и продолжил. – Вы, просто, бог, который вернул меня к жизни. Наверное, вы посчитали Александр Данилович, что мне рано еще уходить. Что Голицын не все еще сделал на этой славной паранойевской земле. – Голос Василия Алексеевича зазвенел и задрожал. – Вы мне там сказали в конце тоннеля: «Не время тебе уходить от нас еще Голицын. Не все еще сделано для процветания нашего славного города. Ты должен жить на благо нашей необъятной Родины».
Чиновники замерли в ожидании. Много чего они на своем веку чего повидали и не мало, чего успели сделать. Начальник управления потребительского рынка изобрел водку «Мэрская», которой в обязательном порядке торговали все магазины города. Этикетка получилась замечательная, а на вкус не очень, поэтому в народе прозвали ее «мерзкая». Начальник управления агитации и пропаганды развесил транспаранты с мэрскими цитатами, на зданиях школ и детских садов. Особенно часто тиражировалась цитата мэра: «Будущее – это мы с вами». Враги мэра на одном из таких транспарантов «это мы» заменили на слово из трех букв. После этого неприятного инцидента у каждого здания с лозунгами выставили круглосуточный пост милиции. Да, что там перечислять, много чего было, но, чтобы вот так, свет в конце тоннеля.
– Присаживайтесь, Василий Алексеевич. Мы и так из-за вас уже задержали начало планерки, – только и сказал Меньшиков.
Голицын, обескураженный, поплелся занимать свое место в задних рядах.
– Василий Алексеевич, куда ты пошел. Сядешь со мной рядом. Твое место теперь здесь.
– Все собрались? – привычно спросил мэр Голицына.
– Все, Александр Данилович. Только от церкви никого нет.
– Опять ты за свое, Василий Алексеевич. Ты же знаешь, что церковь от нас отделена. Они хотят, ходят к нам, хотят не ходят, – мягко пожурил его мэр. – Телефонограмму давал им? – тем не менее, поинтересовался он.
– А, как же, Александр Данилович. Лично отправил.
– Ну,
– Александр Данилович, Татищев болен. Вы же знаете, у него хроническое заболевание, – многозначительно ответил Голицын. – Вместо него, Наталья Сергеевна, заместитель редактора.
– Ладно, пусть будет заместитель. Только он мне все равно нужен. К завтрашнему дню выздоровеет?
– Постараюсь, Александр Данилович.
– Не постараюсь, а, чтобы был, – одернул мэр своего зама и продолжил. – В своем письме простой житель очень аргументированно изложил, как и почему возник наш город. И, если еще вчера это было только предположением, то сегодня его теория непреложный факт. Звонил сам Николай Александрович, сказал, что теорию одобрили на самом верху, и попросил, чтобы руководство города не подкачало. Я думаю, что не надо объяснять, какая ответственность на нас ложится. Так получилось, что в следующем году у основателя города Ноя юбилей. До юбилея осталось всего девять месяцев. Как говорится, зачали идею, которую нужно теперь вынашивать. Поэтому вся наша деятельность будет строиться под знаком юбилея. Каждое управление, каждое подразделение нашей администрации в течение недели должны дать свои предложения по проведению юбилейных торжеств. Я понимаю, что времени мало. Нужно отложить все дела и сосредоточиться только на юбилее. Я уже набросал кое – какие тезисы. Возьмете на вооружение при составлении своих планов. Экология и спорт должны будут заняться пропагандой здорового образа жизни. Ной, как известно, был долгожителем. 900 лет, между прочим, прожил. Проведем такую акцию «Долголетие Ноя жителям города».
– Можно марафон организовать «По Ноевским местам», – предложил Голицын.
– Хорошая идея, – одобрил мэр. – Если хватит денег, сделаем его международным.
– Я уже набросала тематику классных часов.
Как все начальники над образованием Коменская была очень плодовита.
– «Заветам Ноя верны», «Ной и школьное самоуправление», «С Ноем по жизни», «Паранойев – колыбель русской государственности» – начала она быстро перечислять.
– Можно еще всероссийскую конференцию провести «Влияние Ноя на реформу местного самоуправления», – решил отличиться Чапаев.
– Это хорошая мысль, Василий Иванович. Чувствуется, знаешь, местные проблемы, – произнес мэр.
– Стараемся, Александр Данилович.
– Вот и хорошо, что стараешься. У Василия Ивановича, товарищи, будет очень ответственное задание, – уже ко всем обратился Меньшиков. – Ему поручается найти остатки Ноева ковчега. Есть предположение, что они находятся в деревне Нойка. А так как а тебе хорошо знакома эта местность, экспедицию по поискам возглавишь ты. С собой возьмешь Татищева.
– Когда выезжать?
– Дня через два – три… И имей в виду, без ковчега на мои глаза не появляйся. Ковчег под твою личную ответственность.
– Ты это читал? – в кабинет Заворуева ворвался Непряхин, в руках он держал «Параноейвскую правду».
– Что ты шумишь? Не читал. А что там такого может быть написано?
– Копают под нас основательно.
– Кто копает? Дай посмотреть газету.
Заворуев вырвал из рук Непряхина газету.
– Где читать?
– «Читатель ставит проблему».
Заворуев углубился в чтение статьи. Непряхин в это время нервно расхаживал по кабинету. Входит Семипостол. В руках у него та же местная газета.