Олений заповедник
Шрифт:
Она тихонько вошла в бунгало Айтела, мимоходом поцеловала его, была ласкова, но держалась несколько отчужденно.
– Я встретила сегодня одного старого приятеля, – через некоторое время сказала она, – он и тебя тоже знает. – Айтел молчал, но сердце так и заколотилось, а Илена добавила: – Это Мэрион Фэй.
– Значит, Мэрион Фэй. А откуда ты его знаешь?
– О, я знала его много лет назад.
– Он твой старинный приятель? – До этой минуты Айтелу удавалось скрывать ревность, но теперь это оказалось не под силу. – Скажи, – произнес он, – ты с ним договаривалась о цене?
Взгляд у нее стал настороженный.
– О чем это ты?
– Мэрион Фэй – сводник.
– Я этого не знала. Честно, не знала. – Лицо у Илены стало каменным. – О Господи. Он же просто давний приятель.
– А теперь он новый приятель?
– Нет.
– Ты просто поболтала с ним?
– Ну, немного больше, чем поболтала.
– Ты хочешь сказать – много больше?
– Да.
Айтел почувствовал прилив веселости. Ноги у него отнимались, зато язык стал остер.
– Меня тебе явно стало недостаточно.
– Как ты можешь такое говорить?
– Однако кое-что ты на всякий случай держала про запас.
– Нет, я бы так не сказала.
– Просто устроила банкет для друга старых дней?
– Издеваешься надо мной, – сказала Илена, – и получаешь удовольствие.
– Извини, что причиняю тебе боль. – Он хотел приложить руку ко лбу, но сдержался. – Илена! – воскликнул он. – Зачем ты это сделала?
Лицо ее приняло вызывающее выражение.
– Захотелось. Из любопытства.
– Тебя всегда одолевает любопытство, верно?
– Хотелось посмотреть… – И умолкла, не докончив фразы.
– Понимаю. Можешь мне не говорить. Я эксперт по женской психологии.
– Ты, наверно, эксперт по всем вопросам, – заметила Илена. Помолчала и повторила: – Сама не знаю, и потом мне хотелось выяснить…
– Только ли со мной происходит такое расцветание плоти или же любой старикашка подойдет. В этом было дело? – Айтел словно услышал себя со стороны и возмутился своими словами.
– Что-то вроде того.
– Что-то вроде того! Да я убью тебя! – от беспомощности взревел он.
– Ну, надо же мне было выяснить, – пробормотала Илена.
– И что же ты выяснила?
– Это я и хотела тебе сказать. С ним я была как статуя.
– Только вела себя не как статуя.
– М-м… я все время думала о тебе.
– Свинья ты, вот кто, – сказал он ей.
– Я уйду, если ты хочешь, чтобы я ушла, – сухо произнесла она.
– Сиди тут!
– По-моему, лучше нам с тобой сейчас расстаться, – сказала Илена. – Я отдам тебе деньги за мой номер… я ведь твоя должница.
– И откуда же ты возьмешь деньги? У Фэя?
– Ну, я не собиралась у него просить, – сказала она, – но теперь, когда ты мне подсказал…
Айтел вдруг начал ее трясти. Илена заплакала; он выпустил ее и отошел. У него ныло все тело.
– Тебе на меня наплевать, – сказала она. – В самом деле наплевать. Просто гордость твоя пострадала.
Он попытался успокоиться.
– Илена, зачем ты так поступила?
– Ты считаешь меня тупицей. Что ж, возможно, я и есть тупица. Ничего интересного я тебе рассказать не могу. Я для тебя просто игрушка. – Она заплакала громче. – А ты для меня слишком умный. Ничего не поделаешь.
– При чем тут все это? Я считаю тебя толковой. Я тебе это говорил.
Она снова приняла демонстративно вызывающий вид. И постаралась придать своему маленькому личику сердечком безразличное выражение.
– Если женщина изменяет, она становится для мужчины только более привлекательной.
– Перестань меня поучать, – рявкнул Айтел. И вдруг пылко прижал ее к себе. – Дурища ты, вот кто!
– Это же правда. Правда. Никакое не поучение. Я знаю.
Он вдруг по ее лицу понял, что она действительно страдает. Она ведь была права. Хотя плоть ее была испоганена, никогда еще она не казалась ему более чистой, более привлекательной.
– Ах ты, дурочка, – повторил он, – так ничего и не поняла. По-моему, я люблю тебя. – Из парализованного центра его мозга пришла мысль: «Теперь ты влип, дружок».
– Нет, ты меня не любишь, – сказала она.
– Я люблю тебя, – поправил он ее.
Илена снова заплакала.
– А я тебя боготворю, – всхлипывая, произнесла она. – Никто никогда не относился ко мне так, как ты. – Она принялась целовать его руки. – Я люблю тебя так, как никого еще не любила, – под конец произнесла она.
Так начался их роман, и Илена согласилась жить с ним.
Глава 11
В первые недели совместной жизни Илена не сводила глаз с Айтела – ее настроение отражало его состояние: если она была весела, значит, он счастлив; когда Айтел был в плохом настроении, она становилась мрачной. Больше никто не существовал для нее. Я не люблю такие сильные выражения, но полагаю, это была правда.
Из того немногого, что Айтел сумел узнать о жизни Илены – а она не любила вдаваться в подробности, – он выяснил, что ее родители держали кондитерский магазин в центре киностолицы и не были счастливы в браке: отец, в прошлом жокей со сломанной ногой, был человек мелочный, самовлюбленный и задира, мать – сварливая мегера, женщина расчетливая и вспыльчивая Она баловала Илену и ругала ее, превозносила и игнорировала, ставила перед ней амбициозные цели и игнорировала их. Отец, лишенный своих лошадей и обремененный пятью детьми, невзлюбил Илену: она была самой младшей и появилась слишком поздно. У нее были братья и сестры, дяди и тети, двоюродные братья и двоюродные сестры, дедушки и бабушки; когда семья собиралась вместе, начинались драки. Отец был недурен собой, франтоват; оставшись наедине с женщиной, не мог не попытаться овладеть ею, но в то же время был моралистом и учил жить других. А мать была кокетка, женщина алчная, ревнивая; она досадовала на то, что жизнь ее проходит в кондитерском магазине.