Ольга Ермолаева
Шрифт:
— Сделали бы? — пытливо смотря на Белова, спросила она.
— Ну, сделал бы, коли заставят,— недовольно, даже с раздражением ответил Белов.— Только как это можно, на двух станках зараз? За двумя зайцами погонишься и одного не увидишь.
— А я бы сделала,— уверенно сказала Ольга.
Белов промолчал. Он без надобности взял тряпку и стал стирать серую чугунную пыль с резца, потом сказал:
— Звезды в небе не ухватишь. Да мне их и не надо. Пусть хватает тот, кому их надо. Я работаю и никого не задеваю. Дело свое
Белов проговорил это внушительно и мрачно. Ольга поняла, что ему не понравилась ее мысль, и отошла. А Белов подошел к Судину и стал что-то ему рассказывать, поглядывая в сторону Ольги. И удивительно, как ясно было видно на этот раз его бельмо; оно белело, как оловянная пуговка, под правой немного приподнятой бровью. Судин слушал и почесывал щеку, густо обросшую темнорыжей шерстью.
Чем больше Ольга думала о возможности работать на двух станках, тем сильнее укреплялась в ней эта мысль, тем живее представляла себе, как это можно сделать.
Случилось так, что вскоре после этого Белов не вышел на работу. Ольга, заметив, что его станок бездействует, подошла к Судину.
— А где Белов? — спросила она.
— Белов?..— Судин ухмыльнулся.— Ты, Оленька, уж не влюбилась ли в него?
— Влюбилась.
— Захворал Андриан Матвеич, на бюллетень сел... А что?
— Так я спросила,— уклончиво сказала Ольга и отошла к своему станку. Она с нетерпением стала поджидать, когда в цех придет мастер. Наконец, не выдержав, пошла сама в конторку к мастеру.
В конторке толпились люди. Мастер был чем-то озабочен.
— Дмитрий Семеныч, мне с вами поговорить нужно.
— Подождите минуточку... Тут дела, чорт их возьми! Вот и выполни план,— возбужденно проговорил он, обращаясь к секретарю партийного бюро Антипенко.— Хочется так, чтобы все шло гладко, а тут через пень-колоду идет. Тот заболел, тот не пришел, того взяли на общественную работу.. Вертись как знаешь.
— От этого толку будет мало, если мы будем нервничать,— сказал Антипенко, спокойный, тяжелый человек.— Давай пойдем до цеха, разбегаемся и вдаримся у стену лбами — может, лучше будет.
— Шутки в сторону,— проговорил Сафронов,— тут не до шуток. Вы скажите, как это сделать? Самому что ли встать за станок и работать?.. Говорить хорошо: «выходите из положения», а что-нибудь существенное сказать — вас нет.
Ольга насторожилась. Она поняла, что сегодня у Сафронова не вышли на работу несколько токарей:
— Дмитрий Семеныч,— сказала она,— у меня к вам срочное дело.
— Что у вас?..— недовольно спросил Сафронов и направился в цех, без надобности ощупывая что-то в карманах замасленного жилета.
— Я, быть может, помогу вам,— говорила на ходу Ольга.
— Ну-у... чем вы поможете?.. В чем дело? — спросил он нетерпеливо, подходя к ее станку.
— Вот в чем, Дмитрий Семеныч. Вон тот станок у нас сегодня гуляет?
— Да, гуляет. Сегодня много станков гуляет.
— Знаете, что я хочу вам предложить,— Ольга на мгновение замялась.— Давайте я на нем буду работать.
— Как это так? — удивился мастер.— А здесь кто?..
— Я и здесь и там поспею.
Сафронов задумался, потом безнадежно сказал:
— Ничего не выйдет.
— Почему-у?
— Там нужно вставлять новую вещь. Патрон-то пустой. А когда вы будете?.. Отрываться от своей работы я вам не позволю.
— Я и не буду.
— А кто будет? Я, что ли? — недовольно спросил Сафронов.
— Пусть кто-нибудь вставит вещь, пустит станок наход, а я потом справлюсь и со своим и с этим,— Ольга говорила уверенно. Ей представлялось ясно, как получится это дело.
— Но у меня же некого заставить, товарищ Ермолаева. Вы поймите, наконец, что сегодня много токарей не явилось на работу,— взмолился Сафронов.
— Как некого?.. А вон в углу, видите? — Она показала на Судина, который спокойно сидел около станка и с аппетитом ел хлеб, запивая его молоком из бутылки,— Ему нечего делать. Стряхните его с тюфячка-то. Он, наверное, его насквозь просидел. Работа у него ходовая.
Мастер задумался, потом лицо его прояснилось. Он подмигнул Ольге и, щелкнув пальцами, направился решительно к Судину.
Ольга издали наблюдала, как он говорил что-то Судину, показывая на беловский станок. Судин отрицательно мотал головой и показывал на свой станок. Видя, что дело может кончиться неудачей, Ольга, запустив новую стружку, пошла к ним.
— Отказывается?..— спросила она.
— Не хочет.
— Нет, нет, я хочу, Митрий Семеныч,— поспешно проговорил Судин,— только видишь, какое дело, как я свой-то станок оставлю?
— Ничего, товарищ Судин,— сказала Ольга.— Станок у тебя на ходу — стружка идет, я присмотрю за ним.
— Это ты выдумываешь все, ты и настраивай.
— Я настроила бы, да работа у меня, видишь ли, сегодня неходовая.
— Ишь ты!..
— Ничего, ничего, Василий Ерофеич,— ласково говорила Ольга,— ты вот сегодня на строгальном у Шляпникова накатался, время было, и тут время будет.
— У тебя уж больно глаза-то острые, во всякую щель таращатся.
— Что поделаешь. Ну-ка пойдем,— Ольга взяла Судина под руку и повела к беловскому станку.— Чего, Дмитрий Семеныч, вставлять велите?
— Да вот шестерню бы надо эту,— подходя к огромной шестерне, сказал мастер,— размечена она.
— Ну, вот. Давай-ка, Василий Ерофеич, настрой, голубчик.
— Так я право...— ежась подошел Судин к шестерне.
— Шестерню настроить надо,— сказал мастер строго.
— Ладно, Дмитрий Семеныч, идите, мы управимся здесь без вас,— сказала Ольга.— Ну, давай, Василий Ерофеич, а я за всем присмотрю.