Омаранская сага
Шрифт:
‘Знаешь, что это может быть?
— Только то, что на небе тьма.
Сисифер позвал к себе Ранновича. Он держался подальше из уважения к сове и своим отношениям с Сизифером. Он кивнул птице, желая, чтобы он тоже мог с ним поговорить. Сисифер рассказал ему все, что рассказал ей Киррикри. Раннович тут же велел принести пергамент и начал торопливо чертить карту для своего рулевого Хельвора.
Где нам приземлиться? — спросил последний, дородный темнобородый мужчина, чья суровая внешность скрывала остроту ума. Он посмотрел прямо на сову, словно ожидая
— Киррикри говорит, что мы могли бы сойти на берег в заливе, — сказал Сисиффер. — Но мы будем на открытом месте, как полевки на голой скале. Образ крылатого хищника, пикирующего вниз с растопыренными когтями, не давал им покоя. — Он говорит, что нам лучше плыть через Когти в ущелье. Там было бы очень трудно напасть на нас.
— Он думает, что нас встретит силой?
– сказал Раннович.
— Он не знает. Но я думаю, что мы должны исходить из того, что мы станем мишенью и нежеланными гостями.
— Согласен, — фыркнул Хельвор, почесывая густую бороду и проводя рукой по волосам. Если бы он был намного крупнее, подумал Сизифер, он был бы почти таким же большим, как искатель камней. Как бы ей хотелось, чтобы Омлак и некоторые из его товарищей были здесь. Но она не должна сожалеть об их отсутствии: команда Ранновика была настолько боеспособной командой, насколько она могла желать.
— Насколько Киррики мог судить, — продолжала она, — Феллуотер» вытекает из Старкфелл-Эджа. Он прорезает лес.
— Пройдя через ущелье, — сказал Хельвор, — а что дальше? Безопасное место для моего корабля?
Раннович усмехнулся и обнял его. — Да, нам лучше найти место для твоего любимого корабля, а, Хельвор? Вы никогда не заснете, зная, что он в опасности, не говоря уже об экипаже.
Хельвор хмыкнул. Мужчины — расходный материал. Корабли уникальны. Но он ухмыльнулся в ответ. Раннович знал, что он такой же надежный, как и любой другой человек, и предан своим товарищам. Большую часть команды составляли чистые хаммавары.
— Корабль можно безопасно пришвартовать в дальнем конце ущелья, — сказал Сизифер.
Что же нам тогда делать?
– сказал Раннович. Он снова стал серьезным, и за девушкой наблюдал не только Хельвор, но и другие члены съемочной группы; она чувствовала, что они все ловят ее слова. Они почти прибыли: что им делать? С внезапным приступом шока она поняла, что не думала дальше этого момента. Она старалась не показать этого на своем лице.
Раннович пришел ей на помощь. Он инстинктивно знал, что происходит у нее на уме. Кто-то обитает на земле за ущельем, — позвал он команду. Мы знаем, что наш враг здесь. Мы должны искать его признаки. Он взглянул на Киррики. — Сова знает?
Сисифер покачала головой. — Он ничего не узнал ни об Анахизере, ни о его слугах.
Тогда в лесу могут появиться те, кто будет противостоять ему», — сказал Раннович. — Я говорю, что нам следует попытаться их найти.
Сисифер кивнул, ее замешательство испарилось. ‘Да. Это может привести нас к врагу. Возможно, мы узнаем что-нибудь о его планах.
Я еще раз поднимусь в небо, — сказал ей Киррикри.
‘Куда ты пойдешь?
Чтобы посмотреть, что я смогу узнать о лесу.
Хоть Сизифэр и не хотела снова отрезать себя от совы, она согласилась. Вскоре после этого Киррикри улетел и вскоре пропал из виду, взлетая над краем скал высоко над головой.
Корабль пошел на юг и на следующий день нашел обещанный мыс. В конце концов, в широкой бухте за ними они увидели массивные дюнные берега Когтей и поняли, что достигли устья Феллуотера. Освободиться от нависающего Морского уступа было огромным облегчением, и настроение команды сразу изменилось.
Хотя залив был спокойным, он был глубоким, вода насыщенно-зеленого цвета, пронизанная облаками ржавой воды из устья Феллуотера, как будто гигант пролил свою жизненную кровь в океан. Некоторые члены экипажа бормотали о движении под мягкими волнами, но, хотя было много наводок и осмотра воды, никто не увидел ничего, что можно было бы точно распознать. Сисифер вспомнил об иссикелленах, задаваясь вопросом, будут ли они здесь, смогут ли они следовать за кораблем.
В сумерках они бросили якорь в устье реки. По обеим сторонам возвышались огромные берега дюн, покрытые щетинистой травой высотой с человеческий рост, а за ними виднелись более низкие скалы, покрытые лесом. Побережье здесь контрастировало с Морским уступом, поскольку здесь было изобилие животных и птиц. В сумеречном небе кружили силуэты, охотились птицы, но никто не вышел в бухту, чтобы исследовать одинокий корабль. В глубине суши был слышен хор насекомых, и команда слушала его с чувством облегчения, как будто знакомость таких звуков приносила с собой больше утешения, чем мертвая тишина Скарпа, где, казалось, не было никакой жизни, и нет ничего, что могло бы это поощрить.
В своей каюте Сизифер спала прерывисто, ее сны были пронизаны видениями из прошлого, а тень Ксеннидхума, которая не беспокоила ее долгое время, вернулась, чтобы мучить ее, как будто ее черное сердце билось сильнее, чем когда-либо. И она представила, как над ним нависает Анахизер, размером больше Морского Скарпа, наблюдающий и смеющийся, распространяющий безумие. Однажды, проснувшись на некоторое время, ей показалось, что она почувствовала огромную тень, раскинувшуюся высоко над кораблем. Она выбросила из головы этот ужасный образ и подумала об Оттемаре, или Гайле, как она всегда называла его про себя, и о том, как шок от осознания того, что она любит его, сначала застал ее врасплох. Теперь у него была императрица, и скоро у него будет ребенок. Эта мысль мучила ее гораздо сильнее, чем тень, которую, как ей казалось, она почувствовала, гораздо сильнее, чем западная угроза. Она не могла закрыть это дело. Будет ли это сын? Наследник, который когда-нибудь будет править Голденайлом? Теннебриэль могла дать ему то, чего она не могла. Но это пришло к ним так быстро! Не успел он жениться на девушке, как он…
Она прокляла себя за свою слабость, но в ту ночь больше не спала. На следующий день люди Ранновика готовились рано, вставая до восхода солнца. Рыжеволосый Хаммавар стоял, уперев руки в бедра, вытянув лицо почти с презрением к пейзажу за ним. Они миновали дюны и теперь оказались перед трещиной в высокой каменной стене, которая была устьем Феллуотера. Сисифер улыбнулась про себя, увидев Ранновича. Каким-то образом ему удалось подавить собственные сомнения по поводу этой экспедиции. Мог ли он действительно быть настолько невосприимчивым к ужасам, скрывающимся в земле за этими скалами?