Омаранская сага
Шрифт:
К изумлению Ранновика, именно девушка, Сисифер, нашла решение их разочарования. Прошло несколько месяцев после того, как Оттемар был возведен на трон: он женился на женщине Краннох, Теннебриэль, и она была беременна, когда Сизифер разыскал Ранновича в его покоях на Медальоне. Большой Хаммавар предпочел бы дом на островах Труллунов, но Труллуны были жестоко уничтожены наводнением, большинство их лидеров утонули или погибли. Им нужны были новые командиры. Раннович был смущен, но польщен, когда его выбрали: теперь его не только приветствовали обратно в лоно Труллхуна, но и выбрали в качестве одного из его главных представителей. Он пользовался доверием и доверием Императора и, что более важно, по его мнению, Саймона Уоргаллоу. Но ответственность его беспокоила. Будет
Однажды вечером к нему пришел Сизифер. Как всегда, от ее вида у него перехватило дыхание. Ее нельзя было назвать красивой, и все же было в ней что-то такое, что притягивало взгляды и делало девушку центром внимания в любой компании, в которой она вращалась. Раннович видел ее рядом с Императрицей, потрясающей Теннебриэль, чья внешность вызывала зависть у каждой женщины, которая ее встречала. Но Раннович предпочел бы провести один день с Сисифером, а не неделю с Теннебриэлем. Глаза Сизифера были странно притягательны, как будто в них была сила, и, конечно же, размышлял Раннович с кривой ухмылкой, они имели власть над ним. С того момента, как он впервые увидел ее на военном корабле Кромалеха, он возжелал ее, причем со страстью, которая его удивила. С того же момента она дала понять, что только презирает его и его ухаживания и не раз лишала ветра его парусов. Долгое время он предполагал, что она его ненавидит, хотя теперь понял, что это не так; возможно, это было безразличие, не более того, и он задавался вопросом, предпочел бы он иметь ее ненависть.
Когда она пришла к нему в тот вечер, она попросила его распустить слуг и охрану, которую он теперь обязан был держать возле своей резиденции. Он сразу понял, что она грустит, и ему потребовалось большое самообладание, чтобы не упомянуть об этом или попытаться утешить ее. Он так мало знал о ней и о том, что ею движет, но, как любой мужчина, попавший в сети любви, он думал о соперниках. Большую часть своей недавней жизни она провела с Императором, разделяя с ним опасности. Любила ли она его? Брак с ним, конечно, был невозможен. На самом деле, как гласит история, именно Сисиффер предложил Оттемару жениться на Теннебриэле, тем самым скрепив Кранноха, Труллхуна и Ремуна в редком союзе, который сделает больше, чем что-либо еще, для укрепления Империи. Если бы Сизифер действительно любил его, какой поступок мог бы быть для нее более болезненным?
Раннович устроил ее как можно удобнее. Он решил больше не навязывать ей свои чувства ни здесь, ни где-либо еще. Хотя он стал человеком влиятельным и влиятельным, она всегда знала его как грубого варвара, по крайней мере, таким он ей казался в дни, когда он был разбойником. Он предполагал, что она никогда не сможет думать о нем как о ком-то еще.
То, о чем она просила его в тот мирный вечер, потрясло его. Она хотела покинуть Медальон и отправиться на запад, в страну Глубоких Путей, место тайн и ужасов, из которого никто никогда не возвращался. И она хотела уйти тайно, потому что знала, что ни Оттемар, ни Уоргаллоу, ни кто-либо из советников Империи не позволит ей уйти. Она злилась? он спросил ее.
Анахизер где-то здесь, — утверждала она. — И один корабль может пройти.
Он с самого начала знал, что поедет. Если бы она попросила его переправить ее через океан в одиночку, он бы так и сделал. Внутренне он проклинал себя за такую крайнюю глупость. Он выступил против этой затеи.
Вы знаете, что Император наложил бы вето на такое путешествие, — сказал он ей, пытаясь нахмуриться. — И все же ты спрашиваешь меня. Почему?
— Кто лучше тебя знает западные моря? — ответила она, но на этот раз она не смогла встретиться с ним взглядом.
Никто не знает прибрежных вод запада. Графиков
Он смутил ее, но так и должно было быть: он не смеет полностью потерять перед ней своего достоинства. Если бы он это сделал, она была бы потеряна для него навсегда. Он подождал всего мгновение, а затем рассмеялся своим громким смехом. Он поднял золотую чашу. — Честно говоря, девочка, я не создан для того, чтобы сидеть на таких высоких местах. Я собираюсь вернуться к морю. Хоть и не как бунтарь. Я не хочу, чтобы мой народ снова был объявлен вне закона. Нет, но я пойду разведчиком, искателем знаний. Оттемару это нужно.
— Тогда ты поплывешь тайно?
Да. И с лучшей командой, которая когда-либо сидела за веслами.
‘Как скоро? Она не смогла сдержать рвения в голосе. — Это должно быть в течение месяца.
Он увидел это тогда. За месяц до рождения ребенка у императрицы. Сисифер не мог этого вынести. Он знал это, как знал море, и поклонился, пообещав, что они уйдут в течение недели, что у них и было.
И теперь они были далеко от Цепи. Раннович увидел впереди пятно земли: его взгляд был верным, и маячил западный континент. Встреча с Сисифером на Медальоне осталась в далеком прошлом, по крайней мере, так казалось. Они ушли ночью, и только когда они оказались за внешними островами Цепи, их не заметили. Люди Ранновика радовались выходу в море, и, поскольку погода была равнодушной, не слишком спокойной и не слишком бурной, они быстро двинулись в путь, беззаботные и наполненные пикантной уверенностью. По мере приближения запада они затихали, понимая, что попадают в тень страны мифов. Невозможно было полностью отогнать страх от смеха. Чего же, шептали они, здесь хотела ведьма? Раннович знал, что они называли Сизифера ведьмой, хотя и думали, что он их слышит.
Хотя последние несколько дней за ними не следовали чайки, внезапный взмах крыльев заставил его посмотреть вверх. Это была огромная белая сова Киррикри, птица востока, постоянная спутница Сизифера. Со своего места на мачте он прыгнул вперед и направился вперед, изучая береговую линию. Раннович не до конца понимал отношения девушки с птицей, но знал, что она каким-то образом общается с ним. Уже ходило несколько историй о сове и ее так называемых магических способностях. Некоторые говорили, что он обладал огромной силой и что однажды он вытащил Варгаллоу из когтей смерти. Он предполагал, что подобные истории неизбежно возникнут в эти трудные времена.
Ранновичу хотелось позвать птицу на ходу, и его настроение поднималось от взмахов крыльев. Словно в ответ ему, рядом с ним появился Сизифер.
— Он будет рад найти землю, — тихо сказала она. — Он никогда не был дома за морем.
Он очень лоялен. Вам повезло командовать такими ценными слугами.
Она уже привыкла к его манерам и улыбнулась. В этом путешествии она быстро поняла, что он не дурак и человек, пользующийся уважением своей команды, некоторые из которых нуждались в жестком обращении. Но вид земли встревожил ее. Я не командую Киррикри, — настаивала она. — А это твой корабль, Раннович. Экипаж подчиняется вашим приказам, а не моим.
Он ухмыльнулся. — Тогда мне приказать им развернуть нас?
Она нахмурилась. В каком-то смысле это было бы к лучшему.
Его собственная улыбка исчезла. Ее проблемы впились в него колючками. Как ему хотелось успокоить их, не обидев ее. — Вы думаете, что мы поторопились, придя сюда?
Она кивнула. Я был таким. Я хотел покинуть Медальон и не мог придумать, куда пойти, чтобы послужить Империи. Только здесь. И я был дураком, вытаскивая этих людей из безопасного места только для того, чтобы я мог убежать.