Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
Шрифт:
— К сожалению, это все, что знаю и я. Он, по-видимому, использовал ее в качестве приманки для похищения. Вы знаете о мальчике по фамилии Хиллман?
Он кивнул:
— Я читал о нем до того, как узнал, что моя дочь… — Голос его прервался.
— Он тоже уже мертв? — спросила его жена.
— Возможно, миссис Браун.
— И все это сделал Майкл? Я знала — он далеко пойдет, но не подозревала, что он такое чудовище.
— Он не чудовище, — вяло ответил Браун. — Он больной человек. Его отец тоже болен до сих пор, несмотря на меры, принятые в психиатрической лечебнице.
— Если Майкл был так болен, то зачем ты привел его в наш дом и познакомил с дочерью? Это и погубило ее жизнь!
— Но и ты приложила к этому руку. Кто уговорил ее участвовать в конкурсе красоты?
— Но она же не победила!
— В том-то и беда.
— Беда в том, как ты относился к мальчику Харлеев!
— Я хотел помочь ему. Он нуждался в помощи. У него был талант.
— Талант?
— Талант атлета. Я думал, что смогу помочь ему в развитии природных данных.
— Ты и развил их. Что верно, то верно!
Я почувствовал, что каждый из них хотел использовать меня в качестве своеобразной точки приложения сил, некоего воспринимающего устройства, я понял, что спор этот длится уже много лет.
— Я хотел сына… — сказал Браун.
— Ну вот, ты и получил его. Прекрасный, честный сын! Мечта, а не ребенок!
Он так посмотрел на нее, словно собирался ударить. Но не ударил, а повернулся ко мне:
— Извините нас… Мы не должны были… Это некрасиво.
Молчание миссис Браун говорило о том, что она не простила мужа. Я старался понять, что же могло создать такое напряжение в их отношениях и что сделать, чтобы смягчить обстановку.
— Не хотелось быть источником ссоры. Я не для этого сюда приехал.
— Вы здесь ни при чем, поверьте мне, — смущенно хихикнул Браун. — Это началось в тот день, когда Кэрол сбежала с Майклом. Вот этого я никак не мог предвидеть.
Голос жены прервал его:
— Это началось, когда она родилась, Роб. Ты не хотел дочери, ты хотел сына. И потому ты отверг и ее и меня!
— Я не делал ничего подобного.
— Он не помнит, — обратилась она ко мне. — У него очень удобная память. Он отбрасывает все, что не соответствует его мнению о самом себе. Мой муж — бесчестный человек.
Ее злая улыбка тем не менее очень шла ее своеобразному лицу.
— Но это же чепуха! — запротестовал он. — Я заботился о вас всю свою жизнь!
— За исключением некоторых моментов, когда я уже не могла совладать с тобой. В такой момент ты и привел в дом мальчишку Харлея. Ты великий альтруист. Князь адвокатов.
— Ты не имеешь права высмеивать меня. Я хотел помочь ему. Я не мог и предположить, к чему это приведет.
— Продолжай! Ты хотел сына любыми путями. Вот и получил его.
Он проговорил, ни к кому не обращаясь:
— Она не понимает! Мужчине доставляет естественное удовольствие воспитывать мальчика, обучать его всему, что умеешь сам.
— Ты обучал Майкла своей нечестности. Это все, чего ты достиг.
Повернувшись ко мне, Браун беспомощно всплеснул руками:
— Она во всем обвиняет меня!
Бесцельно пройдя несколько раз по комнате, он вышел через черный ход из дома. Я чувствовал себя так, словно остался один на один со страшной львицей. Миссис Браун наклонилась в кресле в мою сторону:
— Я виню себя за то, что была дурой, выйдя замуж за человека, развитие которого остановилось на уровне мальчишки. Он все еще волнуется за футбольную команду своей школы. Ребята обожают его, говорят о нем как о святом. А он не смог уберечь от неприятностей свою собственную дочь!
— Вы с мужем должны все взвесить…
— Не слишком ли поздно начинать взвешивать?
— Но если так будет продолжаться, это может привести к тому, что вы убьете его!
— Нет, он доживет до восьмидесяти лет, как и его отец.
Миссис Браун качнула головой в сторону одного из портретов на стене. Она сильно волновалась.
— Вы, должно быть, были очень красивой девушкой, — сказал я, желая успокоить ее.
— Да, была. Я могла выйти замуж за любого мужчину из нашего колледжа. Некоторые из них стали сейчас президентами банков, руководят крупными корпорациями, но меня, конечно, угораздило влюбиться в футболиста.
— Ваш муж выше этого.
— Не надо мне «продавать» моего собственного мужа. Я знаю, что он из себя представляет и какой была моя жизнь. Но я обманулась. Я отдала все за возможность стать женой и матерью, а что получила взамен? Я даже не видела моего внука!
— А что случилось с вашим внуком?
— Кэрол отдала его на усыновление, можете себе представить? Она не была уверена, что муж ничего с ним не сделает. Вот за какого человека она вышла замуж!
— Она сама говорила вам об этом?
— Более или менее. Кроме всего, Майкл садист, в детстве он таскал за хвосты кошек. Он прожил в нашем доме чуть больше года, и все это время я его боялась. Он был ужасно сильным. Я никогда точно не знала, что он намеревается сделать.
— Он угрожал вам?
— Нет, этого он не смел.
— Сколько ему было лет, когда он ушел?
— Дайте мне сообразить. Кэрол в то время исполнилось шестнадцать. А ему — лет семнадцать или восемнадцать.
— Он ушел и сразу же поступил на флот? Это верно?