Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
Шрифт:
Хорошо вышколенная дама, восседающая за приемной стойкой главного здания, сказала мне, что Питер Джемисон находится, вероятно, в буфете. Я обошел вокруг пятидесятиметрового плавательного бассейна, с трех сторон окруженного домиками для переодевания. С четвертой стороны сквозь проволочную изгородь сверкало море, подобное живой голубой рыбе, попавшей в сети. Несколько купальщиков лежали безжизненно на песке, будто желтое око солнца их полностью загипнотизировало.
Когда я увидел своего предполагаемого клиента на залитом солнечным светом дворике около буфета, то
Когда я подошел к его столику, он поспешно вскочил, едва не опрокинув свой стакан с двойным виски.
— Вы, вероятно, мистер Арчер?
Я подтвердил его предположение.
— Я рад вас видеть. — Он дал мне потрогать свою большую бесформенную руку. — Разрешите предложить вам что-нибудь. По понедельникам на ланч у нас подают тушеную солонину с овощами.
— Благодарю, я уже обедал перед выездом из Лос-Анджелеса. Не откажусь от чашечки кофе.
Он ушел и принес мне кофе. Под развесистым фиговым деревом, закрывавшим одну стену дворика, пара местных зябликов выясняла семейные дела. Самец, с пятном красных перышек на грудке, вскоре улетел по своим делам. Я видел, как он пересек голубой квадрат обрамленного ветвями неба и затем исчез.
— Сегодня прекрасный день, — сказал я Питеру Джемисону. — Кофе также хорош.
— Да, здесь умеют варить кофе. — Он с мрачным видом сделал глоток виски и внезапно произнес: — Вы можете вернуть мне ее?
— Я не смогу заставить вашу девушку вернуться, если она этого не захочет. Я уже сказал вам об этом по телефону.
— Я знаю, я неправильно сформулировал. Даже если принять во внимание, что она не вернется ко мне, мы еще можем убедить ее, чтобы она не разрушала собственную жизнь. — Он уперся руками в стол и наклонился ко мне, пытаясь убедить меня принять участие в святом деле. — Мы не можем допустить, чтобы она вышла замуж за этого человека. И я говорю это не из ревности. Если она даже не будет моей, я хочу защитить ее.
— От другого человека?
— Я говорю серьезно, мистер Арчер. Этого человека, по-видимому, разыскивает полиция. Он выдает себя за француза. Ни больше, ни меньше как за французского аристократа. Но никто точно не знает, кто он на самом деле и откуда появился. Он, возможно, даже не принадлежит к белой расе.
— Почему вы так решили?
— У него такая темная кожа. А Джинни такая светленькая. Мне неприятно видеть ее рядом с ним.
— Но ее это не беспокоит!
— Нет. Она, конечно, не знает того, что знаю я о нем. Он находится в розыске, возможно, он даже преступник.
— Откуда вам это известно?
— От одного детектива. Он застал меня однажды врасплох — я хочу сказать, что я следил за домом Мартеля вчера вечером: хотел посмотреть, не поехала ли Джинни
— Вы регулярно следите за домом Мартеля?
— Только в течение последних дней. Я не знал, вернулись ли они домой после субботы и воскресенья.
— Она провела уик-энд вместе с ним?
Он печально кивнул головой:
— Перед отъездом Джинни вернула мне обручальное кольцо. Она сказала, что оно ей больше не нужно. Впрочем, теперь мне тоже.
Он порылся в кармане и достал кольцо, будто оно было подтверждением ее слов. Это и было так, в некотором роде. Бриллианты, вправленные в платиновое кольцо, стоили, вероятно, несколько тысяч долларов. То обстоятельство, что она возвратила его, явно свидетельствовало о серьезности ее намерений в отношении Мартеля.
— И что сказал вам тот человек?
Питер, казалось, не слышал меня. Он был полностью поглощен кольцом. Он вертел его в пальцах, и бриллианты сверкали светом, отраженным от неба. Он держал его так, будто их холодный огонь жег ему руку.
— Что же сказал детектив о Мартеле?
— По сути дела, он ничего конкретно не сказал. Он спросил, что я делаю здесь в своем автомобиле, и я сказал ему, что жду Мартеля. Он хотел знать, откуда тот появился, как долго он находится в Монтевисте и откуда у него деньги…
— У Мартеля есть деньги?
— Похоже, что есть. Он бросается ими. Но, как я и сказал этому человеку, я не знаю, откуда у Мартеля деньги и откуда он сам. Затем он начал задавать мне вопросы о Джинни. Он, вероятно, видел ее с Мартелем. Я отказался говорить с ним о Джинни, и на этом наш разговор закончился.
— Это был местный детектив?
— Я не знаю. Он показал мне какой-то значок, но я не разглядел его в темноте. Он совершенно неожиданно сел в машину рядом со мной и начал что-то быстро говорить. У него очень быстрая речь.
— Опишите мне его. Он молодой или старый?
— Ему около тридцати пяти лет. Одет был в твидовый пиджак и светло-серую шляпу, надвинутую на глаза. Примерно моих размеров. Я ростом пять футов десять дюймов, но не такой плотный. Я не рассмотрел его лица, но его голос мне не понравился. Поначалу я подумал, что это какой-нибудь забулдыга, намеревающийся обобрать меня.
— У него был пистолет?
— Может, и был, но я его не видел. Когда кончил меня расспрашивать, он сказал, что я могу продолжать свой путь. Тогда я и решил нанять своего собственного детектива.
В его тоне сквозило высокомерие, и я понял, что он привык покупать не только вещи, но и людей. Впрочем, парень несколько отличался от тех богачей, которых я знал. Он понял, что сказал бестактность, и извинился:
— Прошу прощения, я не хотел, чтобы это так прозвучало.
— С этим все в порядке. Вы не понимаете, что единственное, что вы можете сделать, — это нанять меня. Что за девушка Джинни?
Вопрос заставил его на минутку задуматься. Кольцо все еще лежало на столе, и его карие глаза были прикованы к нему. Я слышал звон посуды, доносившийся со стороны закусочной, и обрывки разговоров, в которые вплеталось веселое щебетание зябликов.