Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
Шрифт:
— Мог бы он кого-нибудь для нее убить?
Миссис Перес вылила горячую воду в раковину, пар заполнил дальний угол кухни, откуда донесся звук, напоминавший небольшой взрыв, что-то вроде «ш-ш-шуу-уух». Его издала миссис Перес.
— Я не знаю, что он мог бы для нее сделать, — с сомнением проговорил Том. — Он просто «мальчик» для яхты, а все они в общем-то одинаковые, хотя, конечно, и разные. Это зависит, наверное, от того, на какой риск ему придется идти. И за сколько денег.
— Харлей, — сказал я, — был зарезан ножом, который подарил тебе отец, охотничий нож с полосатой ручкой.
— Я не убивал его.
— Где ты в последний раз видел этот нож?
Том задумался.
— Он был в моей комнате на письменном столе, сверху, вместе с платками и каким-то мусором.
— Дик Леандро знал, где лежит нож?
— Он не мог знать. Я никогда не показывал ему. Кроме того, он никогда не входил в мою комнату.
— А твоя мать… Эллен Хиллман знала, где нож?
— Думаю, да. Она всегда входила в мою комнату и проверяла мои вещи.
— Это правда, — вставила миссис Перес.
Я подарил ей взгляд, который прекратил все дальнейшие комментарии.
— Я знаю, что в то самое воскресное утро она, как обычно, вошла к тебе в комнату, и ты стал угрожать ей отцовским револьвером.
Миссис Перес опять издала взрывной звук, означавший, очевидно, крайнюю степень негодования. Том внимательно разглядывал стенку за моей спиной, будто там кто-то стоял.
— Они таки рассказали вам эту историю?
— Это неправда! — не выдержала миссис Перес. — Я слышала ее пронзительный крик, потом она сбежала вниз по лестнице, схватила револьвер, лежащий на столе в библиотеке, и с ним в руках вбежала к Тому в комнату.
— Почему вы не остановили ее?
— Я испугалась, — сказала она. И потом, подъехал мистер Хиллман, я услышала шум его машины. Я выскочила и сказала ему, что происходит. И вообще, что я могла сделать, если Перес уехал в Мексику?
— Это не имеет значения, — сказал Том. — Ведь все равно ничего не случилось. Я забрал у нее револьвер.
— Она хотела застрелить тебя?
— Сказала, что застрелит, если я не возьму обратно свои слова, которые я сказал ей перед этим.
— А что ты сказал?
— Что мне будет много лучше, если я останусь жить в мотеле с моими настоящими родителями, чем с ней в этом доме. Она вся вспыхнула, побежала вниз и схватила револьвер.
— Почему ты не сказал об этом отцу?
— Он мне не отец.
Я не спорил. Отцовство определяется не только генами.
— Почему же ты все-таки не рассказал ему? Возможно, это многое бы изменило.
Он сделал неопределенный жест рукой.
— Это не принесло бы никакой пользы. Он бы не поверил ни одному моему слову. Во всяком случае, она совершенно свела меня с ума своей постоянной ложью о том, кто я. Я вырвал у нее револьвер и приставил ей к виску.
— И хотел убить ее?
Он кивнул. Было такое ощущение, будто его шея не может выдержать тяжести головы. Миссис Перес под Тем предлогом, что ей надо выйти из кухни, подошла к нему и положила на секунду руку на плечо. Этот жест словно оказался сигналом. У входной двери позвонили.
В страшном нетерпении я отправился туда. Мистер Хиллман впустил Дика Леандро. Прошедшая неделя тяжело отразилась на внешнем виде этого парня: лицо его осунулось, а кожа приобрела желтоватый оттенок.
Он посмотрел на меня мутным взглядом и сразу обратился к Хиллману:
— Могу я поговорить с вами наедине, шкипер? Это очень важно.
Он почти стучал зубами.
На пороге гостиной показалась Эллен.
— Неужели это настолько важно, что вы забыли о вежливости, Дик?
Я весь вечер сидела одна. Или мне это только показалось?
— Мы присоединимся к тебе попозже, — сказал Хиллман.
— Уже и так слишком поздно, — заметила она в раздражении.
Тусклый взгляд Леандро перебегал с одного на другую, как у зрителя, наблюдавшего игру в теннис и поставившего на одного из игроков все, что у него было.
— Если ты не будешь ласков со мной, — проговорила она почти нежно, — то и я не буду с тобой ласкова.
— Это меня не в-волнует.
В его голосе слышался скрытый вызов.
— Воля твоя.
Повернувшись к нам спиной, она прошествовала в гостиную.
— Мы не можем больше терять времени, — обратился я к Дику Леандро. — Вы вчера вечером возили куда-нибудь миссис Хиллман?
Он отвернулся от меня и, почти прильнув к уху Хиллмана, сказал как можно тише:
— Мне очень надо поговорить с вами наедине. Произошло нечто такое, о чем вы даже не подозреваете.
— Может быть, пойдем в библиотеку? — предложил ему Хиллман.
— Если вы разрешите, я продолжу, — снова вмешался я. — Мы ведь можем так же хорошо поговорить и здесь. Я не хотел бы слишком далеко удаляться от миссис Хиллман.
Молодой человек повернулся и посмотрел на меня как потерянный, но в то же время и с облегчением. Он понял, что я знал.
Я подумал, что Хиллман тоже знает. На это указывало предложение, сделанное им Сюзанне, а его признание, что он настоящий отец Тома, объяснило мне мотивы. Хиллман прислонился к стене около дверей, крупный и загадочный, как статуя, полузакрыл глаза и приготовился слушать.