Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
Шрифт:
Прибытие доктора Сильвестра совсем приостановило его. Доктор прорвался сквозь дверь с сердитым видом.
— Моя жена еще здесь? — спросил он у Эллы.
— Думаю, да.
— В каком она состоянии?
— Пока еще в вертикальном, — сказал я.
Он обернулся с ледяным взглядом в мою сторону.
— Вас никто не спрашивает.
Он направился к бару, заколебался и вернулся обратно к Элле.
— Вы можете доставить ее мне, миссис Стром? Мне не хотелось бы лицезреть это сборище снова.
— Буду рада. Как чувствует себя миссис Фэблон?
— С ней все в порядке. Я дал ей успокоительное. Она расстроена из-за дочери, и все осложнилось лекарствами.
— Она не приняла их слишком много?
— Нет, нет. Она приняла обычные таблетки для сна и затем решила подойти сюда и повидать своих друзей. Добавьте порцию спиртного, и результат станет вполне предсказуемым.
Он помолчал и произнес своим докторским тоном:
— Пойдите и приведите сюда Одри, пожалуйста.
Элла отправилась вдоль освещенного коридора. Я облокотился на стол и наблюдал за доктором Сильвестром в зеркало. Он закурил сигарету и притворился, что я его совсем не интересую, но само мое присутствие вызывало в нем неловкое чувство. Он прокашлялся от дыма и спросил:
— Скажите, какое вы имеете право стоять там и следить за мной? Вы что, новый швейцар или что-нибудь подобное?
— Я делаю свою работу. Зарплата моя невелика, но я думаю о дополнительных заработках, как, например, знакомство с местными лучшими людьми.
— Вы должны подумать, что вас в шею выгонят отсюда. — Его челюсть превратилась снова в тупой инструмент. Руки его тряслись.
Он был достаточно крупный человек и весьма неприятный. Но во всем другом ситуация складывалась не в пользу выяснения отношений примитивным образом. К тому же он находился в переходном состоянии от одной расстроенной женщины к другой, и это давало ему некоторое преимущество.
— Не волнуйтесь, доктор. Мы с вами на одной стороне.
— Вы так думаете?
Он смотрел на меня сквозь сигаретный дым, окутавший его лицо. Затем с таким видом, будто дымящий кончик произвел эту вспышку темперамента, он бросил сигарету на пол и затоптал подошвой.
— Я даже не знаю из-за чего идет игра, — произнес он более дружеским голосом.
— Это новый вид игры. — У меня не было негатива Китти и Кетчела, и я устно описал ему его. — Человек на снимке, тот, что с бриллиантовым кольцом, вы не знаете, кто он?
Это была проверка на честность, но я не знал, чьей честности — его или его жены.
Он сделал неопределенный жест:
— Трудно сказать по словесному описанию. У него есть имя?
— Может быть, Кетчел. Я слышал, что он был вашим пациентом.
— Кетчел. — Он погладил свою челюсть, будто хотел ее вправить обратно в рот. — Думаю, что у меня был однажды пациент с таким именем.
— В 1959 году?
— Могло быть.
— Он здесь останавливался?
— Полагаю, да.
Я показал ему карточку Китти.
Он подтвердил:
— Это миссис Кетчел. В ней я не могу ошибиться. Однажды она заходила в клинику проконсультироваться насчет бессолевой диеты. Ее мужа я лечил от гипертонии. У него было повышенное давление, но я сумел его нормализовать.
— А кто он?
Через лицо Сильвестра прошло несколько стадий воспоминаний.
— Он из Нью-Йорка, но делами уже не занимался. Он сказал мне, что вначале был скотопромышленником, и удачливым, торговал скотом где-то на юго-западе.
— В Калифорнии?
— Теперь уже не могу вспомнить.
— В Неваде?
— Сомневаюсь. Меня мало знают в других местах, и у меня нет там пациентов, — признался он нехотя.
— Может ли быть его запись в клинике?
— Вполне может быть, но почему вы так интересуетесь мистером Кетчелом?
— Пока еще не знаю. Но интересуюсь.
Я решил бросить ему дальнюю подсказку:
— Это было примерно тогда, когда Рой Фэблон совершил самоубийство?
Вопрос привел его в замешательство. Минуту он размышлял, как на него отреагировать. Потом сделал скучающий вид, но сам внимательно смотрел на меня.
— Снимок был сделан, возможно, в 1959 году, в сентябре. Когда умер Фэблон?
— Боюсь, что точно не помню.
— Он был вашим пациентом?
— У меня много пациентов, и, откровенно, у меня плохая хронологическая память. Я думаю, что это было около того времени, но если вы проводите какую-то связь…
— Я спрашиваю, а не утверждаю.
— А скажите снова, что вы спрашиваете?
— Имеет ли Кетчел какое-либо отношение к самоубийству Фэблона?
— У меня нет причин так думать. И откуда мне знать?
— Они оба были вашими друзьями. В некотором роде вы были между ними связующим звеном.
— Я им был? — Но он не оспаривал. Он не хотел углубляться в детали.
— Я слышал о предположении, что Фэблона убили. Его вдова сегодня опять об этом заговорила. Она сказала вам об этом?
— Нет, не говорила, — произнес он, не глядя на меня. — Вы имеете в виду слухи, что он утонул в результате несчастного случая?