Он, Ясон
Шрифт:
Но ничего, ничего... час расплаты настанет!
Глава 7. Начало конца (171... год, Англия)
Аннет тяжело опустилась в кресло и сжала ладонями виски. Ей было дурно, очень дурно, и не только по естественным причинам - ставшее привычным недомогание усугублял тошнотворный страх, даже ужас.
Причины бояться были веские: дневник, оставленный графиней без присмотра буквально на четверть часа, бесследно
"Зачем, зачем я все это писала?!
– запоздало каялась Аннет, кусая губы.
– Почему не придумала шифр?! Как глупо, как безумно глупо..."
Сожалеть было поздно. Оставалось надеяться, что дневник взял кто-нибудь другой.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, Аннет решительно дернула за шнур звонка и с учащенным биением сердца стала поджидать Марту, словно от камеристки зависела вся ее дальнейшая судьба.
Девушка появилась пару минут спустя, немного надменная в своей подчеркнутой вежливости... и очень красивая, как с досадой подумала Аннет, у которой из-за беременности отекали ноги, а тело стало оплывшим, неловким. Рядом с изящной хорошенькой Мартой она чувствовала себя опухшей и грузной, настоящей бегемотихой.
– Вызывали, миледи?
– холодновато спросила Марта, глядя на свою госпожу несколько свысока.
– Да, - отрывисто произнесла та и судорожно вздохнула. Продолжила с деланным спокойствием: - Помоги мне переодеться ко сну...
Она совсем не для этого ее вызывала, ей вовсе не хотелось спать, но задать роковой вопрос девушка не решилась.
– Слушаюсь, госпожа, - кивнула Марта и занялась туалетом своей хозяйки.
Она как раз помогала ей расшнуровать лиф платья, когда Аннет заговорила снова.
– Послушай, Марта...
– как она ни старалась, голос ее чуть дрогнул.
– Ты не видела... не видела мой дневник?
– Ваш дневник?
– камеристка не сумела сдержать удивления.
– Да... такая рукопись... довольно толстая...
– Боюсь, нет, миледи. Не видела.
– Ладно... не так уж это и важно...
– слабо пробормотала Аннет и вновь замолчала.
Марта помогла ей умыться перед сном и переодеться в длинную ночную рубашку, после чего ушла, оставив госпожу в одиночестве. А та, дрожа от страха, забралась в постель и укрылась с головой, истово молясь, чтобы Мариус пощадил ее... и не веря в благополучный исход. Муж не простит ее, никогда не простит! Она бы тоже не простила на его месте, прочитав такое!
Аннет задремала ближе к полуночи и проснулась несколько часов спустя от громкого стука в дверь.
"Это он!" - испуганно подумала девушка, порывисто выпрямляясь.
Помоги ей Господи!
* * *
У
Как она писала? Ей противны прикосновения "этого человека"? Этого человека, каково! Словно речь о ком-то постороннем, о чужаке, а не о собственном муже!
– Лживая лицемерка!
– пьяно цедил Мариус.
– Все врут, все!
Однако сколько ни оттягивай, а возвращаться придётся. И лучше это сделать, пока ещё держишься на ногах... к такому выводу пришёл Мариус вскоре после полуночи и, покинув трактир, отправился домой, по дороге продумывая тираду, которую произнесёт перед Аннет.
Прогулка слегка отрезвила его, привела в чувство, и в особняк парень вошёл вполне уверенной поступью, сознавая, что делает и почему. И первым делом, умывшись в собственных покоях, он направился в спальню супруги.
– Вот теперь поговорим, любимая моя!
– зло пробормотал Мариус и сердито затарабанил в дверь супруги.
* * *
Он не стал ждать отклика на свой стук и рывком распахнул дверь. В комнате было темно, видимо, Аннет давно спала, не подозревая, какие тучи сгустились над ее головой.
"Наверно, не заметила пропажу..." - мрачно подумал парень, предвкушая сладостную расправу.
Однако застать Аннет врасплох ему не удалось. Она, как оказалось, бодрствовала, вероятно, разбуженная его неистовым стуком, - сидела на кровати и смотрела на Мариуса перепуганными круглыми глазами. Молодой человек почувствовал ее затравленный взгляд даже сквозь завесу темноты. И этот физически ощутимый страх окончательно взбесил его, привел в ярость. Она что, вообразила себя жертвой?! О нет, на сей раз все наоборот! Это он, он жертва! Жертва ее обмана...
– Не спится, дорогая?
– вкрадчиво спросил Мариус, остановившись посреди комнаты и плотоядно взирая на жену сверху вниз.
Она громко сглотнула и ответила тоненьким голоском:
– Да... бессонница...
– Совесть мучает?
– невинным тоном предположил Мариус.
– Совесть?
– сдавленно повторила девушка.
– Почему?
– Да так, просто подумалось, - пожал он плечами.
– Кстати, есть неплохое средство от бессонницы... знаешь, какое?
– Нет... нет, не знаю...
– слабо выдохнула она.
– Очень неплохо бывает писать дневник, - охотно пояснил Мариус и отчаянно пожалел, что в спальне слишком темно. С каким удовольствием он понаблюдал бы за ужасом своей лживой женушки!
Впрочем, Аннет и без того его не разочаровала. Страх, который она явно испытывала, буквально напитал окружающее пространство, наэлектризовал особыми токами.
– Я тебя не понимаю... какой... какой еще дневник?