Они существуют
Шрифт:
– Все, Паш. Да… Я-то думал, переживал… Они ж нам типа жидкий раствор в цистерны залили. А какой раствор три месяца простоит? Через пару дней встанет. А там вона чего… Ну, буржуи! Во, технология, да?! А фактура, Паша! Такие своды можно даже не облицовывать. Ты в Стокгольме был? Их метро – реальная шняга против нашего… будущего…
– Шняга, Бляцкий, шняга. – Мухин взял Макса под локоток. – Пошли уже. Там водка стынет.
Глава пятая. Зеленая кнопка
В
Петровичу вся эта затея с выпивкой абсолютно не нравилась. Вот, Пашка, черт его дери, все вынюхает, сволочь такая! Просил же начальство, чтобы пойло-то не загружали. Не послушали. Хотя… может, все и обойдется?
Мухин, не сказать, чтобы он был большим любителем коллективных попоек, ни одной из них, так уж повелось, не пропускал. Что – не пропускал! Частенько выступал организатором и тамадой. Ему, как он полагал, такое поведение прибавляло в глазах коллег авторитета. А тут еще и повод хороший. Точнее, два. Первый – отметить удачный старт предприятия, второй – расправиться с ненавистным Куребедой, унизить его до уровня «ниже Бляцкого». Превратить, короче, в мальчика для битья. Все просчитано точно. Нормальному человеку пузыря на троих никогда не хватает. Стоит капле в рот попасть, и понеслась! Ларьков в тоннеле нет, магазинов тоже. Где догонялово брать? Понятно где – в контейнере. Петровича трясти. Не даст по-хорошему, взять штурмом.
Кудесников тоже понимал, что рабочим такого количества выпивки маловато, потому велел Артему снести на кухню еще ящик. На всякий пожарный, так сказать. Да и закуски приготовить впрок.
Ужин Куребеда изобразил замечательный. Настрогал салата из свежих пока овощей, разложил по тарелочкам селедки с луком, мяса нажарил десять сковород. Яблочный сок открыл, перелил в графины.
Начиналось застолье вполне прилично. Мужики, переодевшись в домашнее, явились в вагон-ресторан к шести. Организованным строем. Ели с аппетитом, нахваливали яства. Ну, выпивали, конечно. Однако все чинно-мирно. Под разговоры и добрую закуску.
Петрович уж было успокоился, да снова, как черт из ладанки, вывалился Мухин.
– Слышь, бригадир! Водки-то маловато будет. Ты, давай, не жадничай. Сегодня ж праздник.
– Какой-такой праздник? – искренне удивился Кудесников.
– А такой-такой праздник! – передразнил его Пашка. – День начала пути, вот какой! Надо б по этому поводу повторить. Как считаете, мужики?
Те одобрительно зашумели. Петрович, сидящий за персональным столиком, жестом подозвал Артема и прошептал тому на ухо:
– Мне не надо, а им добавь еще по столько же. Надеюсь, хватит.
Выражение лица, правда, вызывало по этому поводу большое сомнение.
Где-то через полчаса, когда водка кончилась, так же, впрочем, как и закуска, опять нарисовался Мухин.
– Петрович, а как бы насчет усугубить? Вы что думаете, мужики?
Рабочие загалдели. Естественно, почти никто не возражал. Опять
– Молчать! Я вам покажу, праздник! – твердо отчеканил Кудесников. – Завтра рабочий день. Хватит! И так лишку выпили.
– Ничего и не лишку, – не унимался Мухин. – По триста грамм на рыло – это разве доза? Давай хоть до поллитра округлим?
– Я тебе округлю, – стоял на своем Петрович. – Ужин кончился. Все быстренько поднялись и разошлись. Ну, что не ясно?
Рабочие начали нехотя выходить из-за столов. Один только Мухин никак не унимался.
– Мужики, постойте! Я знаю, где водка!
– Мухин! – не выдержал бригадир. – Карцер для тебя организовать? Так я за милую душу. Ребят, расходимся. Быстренько. Повару еще убираться.
– Ты чего, Петрович? О, генерал нашелся, а? – вконец оборзел Пашка. – Слышь, мужики, какого хрена он раскомандовался?! Карцер, тоже мне… В свободной стране живем! Водку давай, а то сами возьмем!
– Я тебе возьму, сопляк! Только попробуй! – крикнул разозлившийся Кудесников.
Но было уже поздно.
Пашка своим настроением заразил рабочих. Те, галдя и толкаясь, пошли к выходу. Выпрыгивали из вагона и нестройной цепью двигались на штурм контейнера. Кто-то вооружился заранее приготовленной Мухиным монтировкой. Этот же давал распоряжения:
– Куребеда готовит закуску, электрики охраняют бригадира…
Артем, стоявший в дверях кухни, негромко, но решительно произнес:
– Закуски не будет.
– Чего? – вроде как не расслышал реплики главный бунтарь. – Не будет? Как это? Мужики, слышь? Повар против коллектива идет. Бей его!
Вот только вокруг «предводителя восстания» никого уже не было. Попытка быстро расправиться с Артемом провалилась. Но надежда-то еще оставалась. Вот вернемся с бухлом, а закусывать нечем. Ух, тогда-то он точно ляжет!
И если б не поставленный удар машиниста, драки между поваром и контролером было б не избежать. Мухин, получив заслуженную награду по дых, сполз по стеночке и лишился сознания.
– Топай отсюда быстрее, – обратился Лодочник к Куребеде. – Спрячься где-нибудь. Эти сейчас вернутся, закуси не найдут, реально отметелят.
– А сам? – Артем с благодарностью посмотрел на Андрея.
– Не боись, выкручусь как-нибудь, – ухмыльнулся тот. – Ну, перепутал с пьяных глаз. Ну, не того приложил. Бывает… Иди давай, чего застыл?
Лодочник ногой отодвинул тело поверженного бунтаря, освобождая проход.
– Спасибо, Андрюх, – кивнул Куребеда.
На этот раз повара упрашивать не пришлось. Он, скинув фартук, пулей вылетел из вагона. Куда б спрятаться? Может, в купе не заглянут? Спьяну-то соображалка не работает?
Андрей тем временем тоже покинул ресторан. Решил идти к себе. Все равно настроение испорчено.
Снаружи толпа работяг осаждала контейнер. Над головами мелькала монтировка. Петрович, тяжело вздыхая, стоял чуть поодаль, но вмешиваться не рисковал. Ну и правильно.