Они существуют
Шрифт:
Лодочник, войдя в свое купе, забрался на верхнюю полку и отвернулся к стенке. Хотелось спать. Понятное дело, устал. Да и в голове шумело. Минут через пять, однако, дверь отворилась. Андрей поверну голову. Кудесников.
– Спишь? – голос бригадира звучал раздраженно.
– Пытаюсь. А там что?
– Известно что, – вздохнул бригадир. – Сорвали замок, собаки. Водку жрут. Этого черта Мухина убить мало… Повар-то наш где, не знаешь?
– Понятия не имею, – ответил Андрей. – Я Мухина на время выключил, этому посоветовал заховаться
– Это ты зря, – проговорил Петрович, после чего уселся на полку и потер переносицу. – В смысле, не Артема зря спас, а Мухина избил… Злопамятный он. Может таких гадостей…
Но каких гадостей может Мухин, Кудесников не договорил, потому что в этот самый момент так тряхнуло, что Лодочник, не удержавшись, вывалился в проход.
– Твою бригаду! Что за нах? – воскликнул Кудесников.
Андрей понял все и сразу. Поднявшись с пола, он потер ушибленный затылок и произнес:
– Это кто-то наш агрегат запустил. Вот, сволочи! Но кто посмел?
– Сомневаешься еще? Ставлю на Мухина, – вздохнул Петрович. – Ну что, пошли что ли?
Со стороны трансформировавшегося в рабочее состояние локомотива раздавался невообразимый грохот. Поезд, подрагивая, медленно двигался вперед. Но к кабине было не подобраться. Мало того, что со всех сторон агрегата со страшной скоростью вращались устрашающего вида буры, так еще и из всех форсунок били в стены пронзительные струи раствора. Отвердителя, как назвал его Бляцкий. Через такие препятствия нечего было и думать, чтобы попасть в кабину.
– Хреново, Петрович, наше дело! – обращаясь к бригадиру, Лодочник пытался перекричать грохот. – Нам туда не пробраться!
– Вижу! Пошли в контрольную лабораторию, свяжемся по селектору! – орал в ответ Кудесников. – Шевелись, Андрюха!
– Эй, кто управляет агрегатом? – крикнул Андрей в микрофон селектора. – Мухин, ты?
– Естественно! – прохрипело в ответ злорадное. – Что, Лодочник, обделался? А нечего кулаки распускать! Теперь будешь знать, как со мной связываться. Вот сломаю сейчас чего-нибудь, а Петрович на тебя подумает.
– Не подумает, – в разговор вступил бригадир. – А ну-к быстро вырубай машину! Мухин, с тобой говорю!
В ответ что-то зашипело и затрещало, щелкнуло, скрипнуло, и снова раздался голос Мухина. Только теперь интонация была совсем другой.
– Петрович, слышь? Она это… Не вырубается. Эй, Лодочник? Ты там еще? Что делать-то? Говори!
– Рычаг видишь? – спросил Андрей.
– Ну…
– Тяни его на себя. До упора.
В ответ что-то треснуло. Спустя пару секунд раздался голос Мухина. Теперь он звучал уже по-настоящему испуганно. Панически.
– Все равно не тормозит. Лодочник, что мне нажать? Алло, Лодочник!
Андрей переглянулся с Петровичем. Бригадир молча пожал плечами.
– Ты как машину запустил, чудила? – крикнул Андрей в микрофон.
Впрочем, он уже
– Я это… Зеленую кнопку нажал…
Вот зараза. Теперь и надежды нет.
– Она там запала, – продолжал Мухин, – ушла под панель, вытащить не могу… Что теперь будет, Лодочник?
Андрей уселся в кресло контролера, откинулся на спинку и, подмигнув бригадиру, спокойно произнес:
– Понятия не имею. Может, подохнем все. Может, не все. Но тебе теперь сто процентов не жить.
– Я с-серьезно, А-андрей, – вот он уже и заикаться начал.
Петрович, усевшийся рядом с Лодочником, отвесил тому звонкий подзатыльник.
– Хорош шутковать, балбес! По-делу отвечай.
Андрей стал серьезным.
– Постарайся в руководстве порыться, – сказал он. – Там перед стеклом лежит такая толстая книга, видишь?
– Ну, вижу… Лодочник, ты ч-чего, тут же одни иероглифы! – в Пашкином голосе прозвучало искреннее удивление.
– Знаю, что иероглифы. Ты картинки смотри. Внимательно. Может, разберешься. А я больше ничем тебе помочь не могу. Дерзай, товарищ!
Андрей отжал кнопку селектора и откинулся на спинку.
– И куда мы теперь? – обеспокоенно спросил Петрович.
– В лучшем случае – на площадь Мужества, – пожал плечами Лодочник. – В худшем – к центру Земли. Есть еще промежуточные варианты…
– Да я понимаю, что есть, – только и вымолвил Кудесников…
* * *
Шла третья неделя, как заработала адская машина, запущенная дурным Пашей. И за все это время агрегат ни на минуту не остановился. Рабочие чего только ни пытались сделать. И доступ горючего прекратить, даже слить его, и шпалы под колеса подкладывали – все тщетно. Локомотивно-проходческий комплекс пер, как танк через сараи.
Мухин первые три дня еще отзывался. Потом умолк. Наверное, потерял сознание от голода. В кабине была канистра с технической водой, но вопрос, хватит ли двадцати литров на такой срок?
По всем расчетам площадь Мужества осталась давным-давно позади. Куда же несется этот гадский агрегат? Много ли в нем топлива? Вопросов множество, а вот ответов…
Всю водку мужики вылакали еще накануне. Теперь валялись в своих купе – смурные и печальные, мучились похмельем и проснувшейся совестью. Лодочник с Петровичем поочередно дежурили в контрольной лаборатории перед селектором, безуспешно пытая вызвонить Мухина. Связь с землей находилась в кабине. Несколько раз кто-нибудь из бригады вызывался туда пробраться, но все попытки закончились ничем. Бляцкий снимал показания с контрольных приборов. Своды тоннеля были в норме. Исходя из показаний датчиков, запасов воздуха должно было хватить еще месяца на три. Стрелка компаса застыла на букве «W». Запад. Максим полагал, что тот элементарно испортился. Давно бы в Финский залив вышли…