Они существуют
Шрифт:
А что, если глубже? Глубиномер застыл на отметке в сто метров. Может, и он не в порядке? Чувствовалось – временами очень отчетливо, – что состав движется под уклон. Вниз.
Хм… Вот тебе и улучшение жилищных условий. Нда…
Оставалось одно – ждать, пока агрегат остановится сам. Должно же когда-нибудь кончиться горючее? И материалов – тех же рельсов – ограниченное количество.
Нет, можно было отправиться пешком в обратном направлении. Вот только бригадир это делать категорически запретил. Тогда
Однако, кончается, как известно, все.
Шел семнадцатый день, когда состав встал.
Никто даже сразу и не сообразил, что «путешествие» прекратилось. Первым пришел в себя машинист.
– Что-то тихо стало, – произнес он негромко и, подняв голову, глянул с полки в окно.
Нет движения.
Лодочник, а следом за ним и все остальные, вышли наружу. Спереди, с головы состава в тоннель пробивался яркий дневной свет.
– Ба, приехали! – воскликнул кто-то из толпы.
– Мы спасены! Ура! – раздались негромкие вскрики.
Андрей зашел в вагон-ресторан, взял бутылку воды и отправился в сторону кабины. Интересно, Мухин еще жив?
– Ты куда? – крикнул ему вслед Куребеда.
– Пошли со мной, – не оборачиваясь, ответил Лодочник. – Навестим нашего приятеля.
– А что? Пойдем!
«Приятель» полулежал в кресле машиниста без сознания. С открытым ртом. За пожелтевшими зубами виднелся почерневший язык. Рядом валялась пустая канистра. Ужас…
Слабый пульс, однако, нащупать удалось. Хоть и не сразу.
– Жив, – пробормотал Лодочник. – Но состояние, как говорят врачи, критическое. Как думаешь, ему воды в рот налить можно?
– Нужно, – ответил Куребеда. – Только сначала в морду плесни. Мож, в себя придет? Дай-ка бутылку.
Артем смочил захваченную салфетку и протер Мухину сначала лоб, а потом губы. Тот дернулся. Приоткрыл один глаз.
– Жить будет, – вполне искренне обрадовался Артем. – Дай ему глоточек, я сам не рискну, руки дрожат… Только осторожно, чтоб не захлебнулся.
Из-за спины раздался голос бригадира:
– Не издох?
– Нет пока. Реанимируем, – почему-то шепотом ответил Куребеда.
Сглотнув налитую ему в рот воду, Павел приоткрыл и второй глаз.
– Ну и натворил ты делов, клоун, – усмехнувшись, произнес Петрович. – Ладно, все живы. Как сам-то?
Мухин не ответил. Только пошевелил веками.
– Мужики, его б аккуратненько в койку передвинуть, а? – оглянулся на подошедших рабочих бригадир.
– Сейчас сделаем, Петрович. Носилок-то нет?
– Откуда? Вы его на одеялах перетащите, – заговорил Куребеда. – Я сейчас бульончику сварю. Все равно ему мой борщ не нравится. Да и нельзя.
– Точно, нельзя, – согласился
Зеленая кнопка находилась в прежнем состоянии. Только теперь она светилась мягким изумрудным светом.
Сквозь лобовое стекло метрах в пятнадцати можно было разглядеть краешек пассажирской платформы. Но привычного в метро шума слышно не было.
– Петрович, сейчас сколько времени? – спросил Лодочник.
– Без двадцати три. А что?
– Дня или ночи?
– Ты чего, Андрюха? Дня, конечно. Мы ж час назад обедали, – удивленно проговорил Кудесников.
– Странно, что на станции тишина. Мож, прогуляемся? Глянем?
Мухина тем временем вынесли из кабины. Артем тоже убежал. На кухню, варить обещанный бульон.
Внизу переговаривались десятка полтора-два рабочих. Кто-то спросил:
– Андрей, чего там впереди видно? Куда мы прибыли?
– Да, похоже, станция какая-то, – ответил Лодочник, выпрыгнув из вагона. – Из окна толком не разобрать. Сходим?
Через минуту все стояли на облицованной белым мрамором платформе. Пусто…
Это что, заброшенная линия? Или недострой? Удивительно.
Петрович, чтобы сориентироваться, направился в противоположный конец зала. К эскалатору. Бросив мельком взгляд на стену, остановился и обернулся. На лице отразилась крайняя степень недоумения.
– Ты чего, Петрович? – окликнул его Лодочник.
Он пошел следом, увлекая за собой коллег.
Проследив за взглядом бригадира, все повернули головы.
К облицовке стены были прикреплены бронзовые буквы. Название станции.
«КРОНШТАДТСКАЯ»…
Глава шестая. Станция «Кронштадтская»
Пять десятков лет Первопроход Петрович Кудесников строил тоннели под родным городом, и бывал, как он думал до сего момента, во всех подземных закоулках. И тут – на тебе! Натуральная станция, а он и не знает о ней ровным счетом ничего. Можно понять, если б, к примеру, на «Политехническую» вышли или на «Гражданский проспект». Или даже на «Удельную» какую-нибудь. С курса сбиться теоретически возможно. При неисправности в навигационной системе. Но «Кронштадтская»? Это, братцы, перебор!
– Мужики, слыхал кто-нибудь про эту станцию? – спросил бригадир и задержал взгляд на каждом из работяг.
Все молчали, пожимая плечами. Да головами мотали.
Но надо! Надо же что-нибудь предпринять! Негоже тут торчать до второго пришествия.
– Андрюш, возвертайся-ка ты в кабину, постарайся с управлением связаться. А мы с мужиками поднимемся наверх. Оглядимся. Никто не возражает?
– Пошли, Петрович! – крикнул кто-то из электриков.
– Пойдем, конечно… Вперед… Наверх… – загалдели остальные.