Опаловый соблазн
Шрифт:
Не раздумывая, он устроился у нее между бедрами и, одним толчком пронзив ее, погрузил свой нетерпеливый член в теплый колодец ее тела. Желая почувствовать ее вокруг себя и разделить с ней восторг, Дариус вжимался б ее тело, неистово стремясь к экстазу, подчинившему их обоих своему волшебству.
Водоворот прикосновения, вкуса, запаха и зрелища затягивал его все глубже и глубже, пока Изабель, обхватив его ногами, не уселась ему на колени, пока между ними не осталось ничего и ни один из них не мог пошевелиться,
Прижимаясь к твердой горячей стене его груди, Изабель наслаждалась ощущением того, какими тяжелыми и налитыми сделались ее груди, а завитки темных волос на груди Дариуса только добавили сладостного удовольствия от трения тела о тело; ее соски уперлись в него, и она почувствовала, как внутри ее он, подстрекаемый ее прикосновениями, растет и становится еще тверже.
Наконец он кончил обжигающе горячими выплесками внутри ее, и Изабель чуть не рассмеялась от чувства необыкновенного счастья.
Выкрикнув ее имя, Дариус безвозвратно лишился части себя, отдав сердце и душу этой женщине, которую он не имел права назвать своей, — и решил, что ни один мужчина никогда не любил женщину сильнее.
— Где твое обручальное кольцо? — спросил Дариус.
— Я похоронила его. — Изабель откинула ему с глаз волосы. — Я больше не могла его носить, когда осознала свои чувства к тебе. — Мгновение она пристально всматривалась в него. — Дариус, скажи мне, о чем ты думаешь?
— О двух вещах, — вздохнул он. — Во-первых, что я могу никогда не привыкнуть называть тебя «Изабель» и настаиваю на использовании имени «Елена» для выражения нежности.
— Это правильно, — согласилась она и поцеловала его в щеку. — А во-вторых?
— Я думаю о том, что сказал тебе про королеву на доске.
— И?
— Мне хотелось бы, чтобы жизнь была такой же простой. Чтобы она состояла из черных и белых квадратов… и чтобы дорогу вперед можно было проложить несколькими точными ходами.
— Прошу тебя. — У нее дрогнул голос, и Дариус инстинктивно повернулся, чтобы обнять ее.
— Изабель, я сделаю все ради тебя.
— Не отступай, Дариус. Пожалуйста… не бросай меня.
— Об этом не может быть и речи.
— Он погубит тебя, — покачала она головой. — Я не хочу потерять тебя, но не знаю, смогу ли встретиться лицом…
— Вспомни шахматы, — перебил он ее, произнеся эти слова как заклинание.
— Что?
— Игра не окончена, пока король не побежден. Изабель, я не сетую, что не могу выиграть. Я просто выражаю сожаление, что выиграть будет нелегко. Но послушай меня. — Потянувшись, Дариус убрал ей со щеки светлый локон. — Нидертон нам не соперник. Мы найдем способ получить преимущество и освободить тебя.
— Значит, ты уже что-то придумал, да?
— Да. Непристойные тексты явились ключом к его… обращению с тобой. Подозреваю, что у него в характере не один вывих, и если я найду доказательства, никак не связанные с его браком, то думаю — хотя это не самая благородная идея, — что сумею уговорить его на развод в обмен на возможность избежать вполне определенного, касающегося лично его скандала.
— Развод? Это… возможно?
Дариус подумал о странном впечатлении, которое уже произвели на него вкусы ее мужа, и внезапно образ Гарольда Пьюза, стоявшего позади мужчины, прочно засел у него в голове.
— Будет видно… но не раньше, чем я всерьез займусь поисками. — Он сел, пораженный мыслью, что последний человек, с которым ему хотелось бы поговорить, на самом деле станет первым.
— В чем дело?
— Утром мне придется снова наведаться в город, но ненадолго.
— Так скоро?
Дариус нежно привлек ее к себе и крепко обнял, получив возможность впитывать приятное тепло и вдыхать запах ее кожи.
— Еще один вопрос для полноты информации, и затем у меня будет все, чтобы загнать Нидертона в угол, когда он меньше всего этого ожидает.
— Дариус! Нет! — запротестовала Изабель, но Дариус целовал ее, пока не осталось никаких разговоров, никаких планов и, что самое важное, ни единой мысли о Ричарде Нидертоне ни у одного из них.
Глава 18
— Как именно вы познакомились с Нидертоном? — спросил Дариус, вломившись в личные апартаменты Гарольда Пьюза, находившиеся недалеко от университета. Он не стал тратить время на любезности, решив, что если когда-нибудь нужно воспользоваться уроками, которые вдалбливал в него Радерфорд, то, вероятно, именно сейчас.
Элемент внезапности и решительный первый удар. Давай, Гарольд, выкладывай все, что нужно.
— А вам какое до этого дело? — презрительно усмехнулся Гарольд. — И между прочим, добрый день! Если вы собираетесь приползти к нему с извинениями, чтобы заполучить ту работу, можете забыть об этом. Он утром уехал в Лондон и, как мне сказали, в ближайшее время не намерен возвращаться в Шотландию.
— Он уехал в Лондон? А как же его жена? Разве не возникнет скандал, если он приедет в Лондон без молодой жены?
— А вы что, специалист по этикету и скандалам? — Гарольд с подозрением посмотрел на него. — Уверен, вас это не касается! Честно говоря, я бы сказал, что он едет в Лондон, чтобы положить конец этому делу и избежать какого бы то ни было скандала, объявив всем, что его жена зимой предпочитает городу провинцию.
— Он не собирается искать ее? — спросил Дариус.
— Вы ненормальный? Вас это не касается, но полагаю, он твердо намерен вернуть жену! Он может в шутку говорить другое, но я… Проклятие! С какой стати я вообще с вами разговариваю?