Опасная фамилия
Шрифт:
– Господин Каренин умер! Справедливость свершилась. Сдох, сдох, подлая, мерзкая тварь! Туда ему и дорога!
Терпение кончилось. Китти прикусила губу, закрыла уши ладошками и выбежала.
– Ишь, какие мы нежные! – прокричал ей вслед Левин. – Убежала. А от Божьего гнева не убежишь. Не скрыться. За все ответишь. За каждую слезинку, за каждую подлость ответишь. Сказано: И Аз воздам!
Палец с отросшим ногтем нацелился на Ванзарова, словно отправляя на его голову все проклятья. Стива совершенно не ожидал такого. Он смущенно хмыкнул и попытался успокоить приятеля. Но Левин отбросил его руку.
– Думаете, никто не видит и не знает о ваших делишках? Он все видит и знает. Грядет час расплаты. Уже пылают жаром печи, в которых все гореть будете, и не будет вам ни прохлады, ни снисхождения. Кайтесь, грешники великие!
– Костя, ты бы успокоился, – сказал Стива мирно и даже покорно. – У господина Ванзарова к тебе дело.
Левин сощурился, будто только заметил незнакомца на пороге своего дома.
– Кто такой? – рявкнул он.
– Сыскная полиция, – ответил Ванзаров. – Извольте держать себя в рамках приличия, Константин Дмитриевич. Иначе я вызову вас официально для дачи показаний. А ваши гневные тирады оставьте для домашних. Меня они не трогают.
Стива уже приготовился к тому, что случится страшный скандал, в котором и ему будет отведено место. Придется оттаскивать Левина, привыкшего выражать свое недовольство не только криком. Однако вышло все по-иному. Пророческий дар вмиг покинул Левина, он выпрямился и пригладил бороду пятерней, старательно копируя простонародную манеру.
– Что вам угодно? – спросил он исключительно спокойным и даже уважительным тоном.
– Мне угодно, чтобы вы ответили на мои вопросы касательно смерти Анны Аркадьевны Карениной.
Стива не верил своим глазам. Левин, тише мышки, пригласил гостя к чайному столику, сам же сел, сдвинув колени и ровно положив на них ладони. Мальчишка на глазах у Стивы покорил разъяренного быка, не шевельнув пальцем. Какой такой невиданной силой это ему удалось? Стива не знал и пристроился в сторонке наблюдать за допросом, – так он про себя назвал этот мирный разговор.
Ванзаров выдержал паузу, дождавшись, чтобы под его взглядом Левин потупился.
– Я хочу знать, что случилось двадцать лет назад на станции, находившейся недалеко от вашего имения, – сказал он, четко отбивая слова.
– Меня позвали поздно, я ничего не видел, – ответил Левин.
– Кто именно вас позвал?
– Прибежал какой-то мальчишка, сказал, что Каренина бросилась под поезд, меня просят прийти на опознание. Я запряг телегу, приехал. Она лежала на столе, в комнате жандармов при станции. Это было страшное зрелище. Ее протащило под колесами. Вместо лица кровавая каша.
Стива только представил это себе и закрыл глаза ладошкой.
– Как же вы ее опознали? – спросил Ванзаров, ничуть не тронутый кровавыми ужасами.
– Что же не опознать, если это была она. И сумочка ее, красный мешочек. Тем более там уже был… этот человек. Он рыдал, ему давали успокоительное.
– Вы говорите о господине Вронском?
– Да, граф Алексей Вронский. Рыдал, как баба, хотя он был главный, если не единственный виновник ее смерти.
– Благодарю вас, достаточно, – сказал Ванзаров.
Стива обратил внимание, что он ничего не записывает. Неужели запоминает и схватывает на лету? Редкое качество в столь юном возрасте.
– Константин Дмитриевич, как думаете, кому была выгодна смерть старшего Каренина?
Левин презрительно хмыкнул и посмотрел на Стиву. Стива тут же занялся ногтями.
– Да хоть его сын, наш милый Серж. Яблоко от яблони недалеко падает.
– Серж мог убить своего отца, я правильно понял? – спросил Ванзаров.
– Что же тут непонятного? Вижу, вы подпали под его обаяние. А знаете ли вы, что милый Серж устроил так, что мое имение теперь уничтожено и на этом месте проложена железная дорога? По живому зарезал. Это человек без души, одна выгода на уме. Ради выгоды не пощадит никого. Стало нужно, вот и порешил отца родного.
– Ты преувеличиваешь, – попытался вступиться Стива. Он не мог допустить, чтобы его милого племянника записали в злодеи вот так вот, сидя за чайным столиком. Но его мнение стоило немного.
– У вас есть факты, которые могут это подтвердить? – спросил Ванзаров.
Левин стал сжимать и разжимать кулаки.
– Были бы факты, уж я бы ждать не стал…
– У меня к вам небольшая просьба, Константин Дмитриевич. Не затруднит?
– Что уж там, просите…
– Не имеется ли у вас портрета Анны Карениной? Мне бы только взглянуть.
Раскрытая пятерня жирно шлепнула по колену, как видно, еще крепкому и жилистому. Левин приподнялся и снова сел.
– С Анной у меня ничего не было такого, что заставило бы хранить ее портрет. Она была милой, доброй, но пропащей женщиной. К тому же Китти считала ее… падшей, прости, Стива. И не потерпела бы ее портрета в нашем доме. Думаю, причины вам понятны.
– А вот ходят слухи, что Серж отказал старой любовнице и завел новую, – резко перевел разговор Ванзаров. – Что-нибудь слышали об этом?
– Не слышал и слышать не желаю, – отвечал Левин, окончательно вставая. – Слава богу, мы в свет не выезжаем, в театры не ходим. И никаких светских новостей знать не желаем. Это вы к Стиве обратитесь. Он у нас по этой части большой мастер.
Услышав о себе, позабытый Стива воспрял духом. Он стал уговаривать Левина поехать завтра на любимую ими охоту. Константин Дмитриевич поначалу отнекивался не хуже барышни. Но соблазн был столь велик, что праведник согласился. Они сговорились выехать в пять утра в коляске Каренина, – при этом Стива умудрился как-то мягко обойти вопрос, что его племянник тоже поедет. Левин не возражал, позабыв о своих угрозах. Очевидно, ожидание охоты смягчало его праведный гнев.