Опасная фамилия
Шрифт:
Вошел слуга и доложил, что пришел какой-то чиновник полиции. Серж приказал провести гостя в гостиную. Ванзаров вошел и сразу ощутил, что в семье снова воцарился мир. Перехватив ящичек, он поклонился даме.
– Прошу принять мои извинения за то, что сегодня случилось, – сказала Надежда Васильевна, склонив голову.
Не принять такую жертву было нельзя. Ванзаров изящно выразился, что и не помнит уже ничего, а если что и было, то в подобных обстоятельствах испытание для нервов женщины было непосильным.
–
Супруг горячо поцеловал ей руку. Как только Надежда Васильевна удалилась, Серж обратил внимание на ящичек красного дерева.
– Никак, и вы сигарами занялись? – спросил он.
– Скорее живописью, – ответил Ванзаров. – Могу ли я видеть вашу сестру?
Каренин щелкнул суставами крепко сцепленных меж собой пальцев.
– Она уехала, не захотела вас подождать. Я упрашивал, но она не слушала.
– Как жаль. Какие-то спешные дела?
– Ей было нужно переговорить с женихом, что делать со свадьбой в сложившихся обстоятельствах.
– Разумно, – согласился Ванзаров. – Как она приняла известие о смерти господина Каренина?
Серж, наученный горьким опытом, скрывать не стал.
– Я во многом не понимаю Ани. Все-таки она выросла вдалеке от семьи. У нее обо всем свои понятия, – ответил он.
– Иными словами, смерть отца нимало ее не тронула, – сказал Ванзаров.
– Ее интересовало, когда будет оглашено завещание.
– Когда же это произойдет?
– Завтра, разумеется, – сказал Серж. – У отца все дела были в полном порядке.
– Известно, что кому достанется?
– Не имею малейшего понятия. Да и наследовать особо нечего. Так, тысяч десять – двадцать. Думаю, Ани интересует содержание, которое оставить ей отец.
– Зачем ей об этом думать? Она же замуж выходит. Кстати, приданое вы даете?
Серж кивнул.
– В таком случае, желаю вам завтра удачно поохотиться, а сразу после прошу в город. Мне необходимо побывать на квартире вашего отца.
– А вы нашли портрет матери? – спросил Серж.
– Пока нет. Что крайне интересно.
– Ну, ничего, у отца точно был. Кажется, кисти Михайлова, лет двадцать назад популярный был художник, теперь уже забыт. Жил в Италии и там делал портрет матери. Давно у отца висел. Сколько себя помню.
– Будет очень интересно ознакомиться. А если вдруг и он пропадет?
– Ну, тогда остается только одно… – Серж выдержал загадочную паузу. – Посмотреть на живой оригинал. Ани – практически копия мамы в молодости.
Ванзаров выразил жалость, что ему не удалось познакомиться со столь интересной молодой девушкой. Он поинтересовался, что за запах странный ощущается в саду. Но оказалось, что это всего лишь хозяйственные мелочи: дворовый работник жег мусор, вот и воняет на всю дачу.
– А что, любезный, – обратился он к кучеру нежно-ласково, как к родному. – Барин-то ваш каждый вечер в столицу убегал, пока хозяйки не было?
Кучер поворотился к веселому пассажиру и подмигнул.
– Такое дело, прям грех. Не сидится нашему Сергею Лексейчу на одном месте. Нет той степенности, что в батюшке его.
– И ведь все норовит поздно так, к последнему поезду, – продолжил Ванзаров.
– Куда там! Не усидит до вечеру. Вчера, вот, к пятичасовому отвез, так-то оно…
Кучер оказался словоохотливый и рассказал славному барину о том, как идет у них на отцовской даче жизнь и как молодой Сергей Сергеевич всем жару дает. Только одного деда слушается. А кто теперь его в узде держать будет – непонятно. Такой у ребенка шальной характер. Ванзаров уже не слушал и только вовремя поддакивал. Перед вокзалом он сошел и по привычке собрался дать мелочь, но вовремя спохватился и помахал кучеру. Ему в ответ степенно приподняли картуз.
В этот час на перроне было пустынно. Сейчас Ванзарову требовалось одиночество. Он так погрузился в размышления, что не заметил, когда на платформе появилась дама с зонтиком. Дама смотрела на него до тех пор, пока он не почувствовал этот взгляд.
– Рад видеть вас, – сказал он с поклоном. – Тоже возвращаетесь в столицу?
– Нет, мужа встречаю, – ответила Татьяна. Она была в новом платье с жемчужным ожерельем вокруг шеи.
– Встречать надо на той платформе, – сказал Ванзаров, опять чувствуя расползающееся бессилие перед карими глазами, что смотрели на него, не отрываясь.
– Я предпочитаю на этой.
– Не слишком ли сейчас поздно, чтобы ходить одной?
– Вы полагаете, господин Ванзаров, что со мной может что-то случиться в Петергофе? Это самое скучное и безопасное место во всей империи. Здесь ничего не случается. Уж вам-то это известно…
Ванзаров знал, что должен поддержать разговор, но на ум ничего не приходило. Он невольно заслонился красным ящичком.
– Подарок для дамы сердца? – заметила Татьяна.
– Всего лишь улики, – ответил он. – У меня есть сердце, но вот дамы нет.
Татьяна раскрыла зонтик.
– Какая досада, что у такого милого юноши, простите, что так говорю, я вас несколько старше, и не стыжусь этого, – как жаль, что у вас сердце не занято.
– Что поделать, – сказал Ванзаров.