Опасные небеса
Шрифт:
Обычно веселый, с ярким румянцем на всю щеку, он выглядел сейчас совсем бледным и часто вытирающим пот со лба, хотя в небе никогда не бывает до такой степени жарко. Взглянув на меня, он улыбнулся немного виновато, как будто извиняясь за то, что ему не удается вести себя как капитану «Альбатроса». Или второму навигатору, не в пример более зрелому мужчине, возрастом старше и его, и самого Солетта не меньше чем на десяток лет.
– Пора ложиться на новый курс, капитан.
Это Рианель Брендос, выглядящий серьезнее, чем обычно, и с крепко прикушенной нижней губой.
Кеннету
«Альбатрос» снова повело в сторону, но на этот раз по приказу его капитана.
– Представляешь, Люк, однажды мне пришлось везти пассажирами целую ораву веселеньких девиц, – неожиданно заговорил Ник Солетт. – Их было так много, что они заняли все каюты, кроме моей, естественно, матросские кубрики, и даже часть трюма.
– Ну и где ты взял их так много? Здесь, на Островах?
– Нет, в Вигонте. Но нравами они были нисколько не строже паурянок, если еще не легче. Разве что их наряды были более приличными.
– Паурянка паурянке рознь, – заявил я.
Рядом находился Брендос, он все слышал, и, возможно, разговор был ему неприятен.
– Я знаю, – легко согласился Солетт. – Насмотрелся я и на них.
– Так кем же они все-таки были, твои девицы?
– Театром варьете на гастролях. В тех местах как раз война началась, и им срочно необходимо было убраться из Вигонта. Вот это был рейс, никогда его не забуду!
– Этот рейс ты тоже не сможешь забыть, – заверил его я. – Но, по крайней мере, и заработаешь хорошо, а с женщинами всегда одно разорение.
– Что-то не чувствуется неистового ветра, он самый обычный, – заметил Солетт, когда отвесные горы острова Неистовых ветров приблизились настолько, что заняли всю часть горизонта прямо по курсу.
– И дай бог, чтобы и дальше мы его не чувствовали. Ты даже не представляешь, насколько он силен. Или неистов, если тебе так угодно. Но пока от него нас прикрывают скалы. Скажу больше: если пройти к северу от острова, то и там ветер будет самым обычным. Но на юге!.. Такого мощного потока видеть прежде мне никогда не приходилось. И дует он до самой Альвенды. Полное впечатление, что образуется поток где-то на самом острове…
– Придется рисковать, Ник Солетт, иного выхода нет, – обратился я к капитану «Альбатроса». – Сейчас, когда осталось всего ничего, буквально какой-то шаг – и мы у цели…
– С тех пор как ты со своими людьми поднялся ко мне на борт, я только тем и занимаюсь, Сорингер, что рискую, – пробурчал он сквозь плотно сжатые губы. – Потоки хоть подходящие есть?
О моем даре знал и капитан Солетт. Именно от него я и услышал при нашей последней встрече в Банглу:
– Жаль, что ты только видишь потоки, Сорингер, а не умеешь сам их вызывать, хотя бы самые слабенькие.
– Ну и к чему мне слабенькие? Занавески на окнах шевелить? Корабль они все равно с места сдвинуть не смогут.
– Можно и занавески, иногда они скрывают очень интересные вещи, –
Девушка действительно проходила славная, да только к чему мне такое умение?
– Ну и что бы нового ты смог там увидеть? Такого, чего не видел бы никогда раньше? – поинтересовался я у него, провожающего девушку взглядом, подумав: «Все-таки капитан не самого маленького корабля, а ведет себя как глупый мальчишка».
– Эх, Сорингер, Сорингер! – произнес он тем тоном, каким обычно объясняют несмышленышам очевидные истины. – Каждая новая женщина, это ведь как новый мир – неизведанный, таинственный и прекрасный: – Затем, взглянув на мое лицо, добавил. – Знаю, знаю, что ты желаешь сказать: для тебя неизведанный и таинственный, не для других, так что лучше уж промолчи.
И я промолчал. Не так давно, прошло не больше года, я и сам рассуждал подобным образом. Пока не обнаружил, что все эти бесчисленные миры могут сузиться до единственного, самого таинственного и самого прекрасного…
– Ну так что, капитан Ник Солетт? Пора принимать решение, – сказал я, когда молчание совсем уж затянулось, а скалы приблизились к нам настолько, что птицы стали видны на них каждая по отдельности.
– А где оно, это ущелье? – наконец, произнес он.
– За следующим мысом к северу от нас.
В самом ущелье ловушек быть не должно, это я знал точно. «Мантельский удалец» попал в глубь острова именно по нему, а дно его никогда не скрывается под водой даже при самом высоком приливе. Сложность была в другом: ущелье достаточно неудобное для любых маневров. А капитан Ник Солетт, при всей его наружной бесшабашности, все-таки не такой авантюрист, каким был Адеберт.
– Ты рассказывал, что Кеннет прошел именно им, – полуспрашивая, полуутверждая произнес Солетт.
– Да. Они летели севернее от нашего пути, и потому обнаружили его прямо по курсу.
– Не думаю, что я худший капитан, чем был он, – и это прозвучало как согласие.
– Тогда право на борт?
– Эй, на штурвале! Право на борт! – немедленно откликнулся капитан «Альбатроса». – Держать вдоль этих проклятых скал.
Вдоль скал, отделяя их от бесчисленных коралловых островков, пролегала полоска песчаного пляжа. Ловушек нет и там, мы все проверили до самого входа в ущелье. «Альбатрос» летел под штормовыми парусами, но не потому, что ветер был силен – нет, сейчас нам больше была важна управляемость, потому что задувавший в правый борт ветер сносил корабль на ближайшие скалы.
– Ну так где же твое ущелье? – не выдержав, пробормотал Солетт.
Понять его тревогу можно: до скал оставалось совсем не много. И чтобы избежать столкновения, ему необходимо вовремя дать команду на штурвал, направляя корабль против ветра, гася тем самым скорость, одновременно снижая высоту. Ведь на небольшой высоте ветер любой силы уже не сможет сдвинуть корабль с места, настолько связь его с землей станет велика. Но в таком случае придется опускать корабль на пляж, а затем долго ждать ветер подходящего направления.