Опасные заложники
Шрифт:
Глава СЕМНАДЦАТАЯ
В тот период, когда так неудачно сложилась личная жизнь Кажакина, вокруг него. кипела научная и техническая мысль. Космический корабль гарибалли, — помещенный в цех подземного военного завода, тщательно изучался там и исследовался учеными в области космической техники и других наук, надобность в которых возникала по мере его изучения. Исследованию подвергались не только узлы и агрегаты корабля, но и материал, из которого они были изготовлены. К сожалению, многие из них не имели себе аналогов на Земле, поэтому приходилось подбирать им заменители, которые обладали качествами заменяемых материалов. Во время проектирования и сборки опытного образца космического корабля Кажакин занимался подготовкой пилотов для него. Будущие пилоты, прежде чем научиться управлять космическим кораблем, должны были овладеть умением без слов передавать и принимать информацию, расшифровывать ее, переносить свое тело из одной точки Земли в другую, а затем передавать предметы, размеры которых в процессе практики увеличивались. В конечном итоге они должны были уметь подчинять своей воле космический корабль. Пока же студенты старались поверить в свою исключительность, легкость своего тела, научиться ходить по воде, не погружаясь в нее. Только усвоив эти элементарные азы, можно было приступать к подъему на новую ступень знаний. В группе обучающихся пилотов были представители разных стран, в том числе два курсанта из России. В связи с тем, что надобности в пилотах космических кораблей была потребностью многих заинтересованных стран, их обучение оплачивалось из материального фонда ООН.
Увлеченный работой Кажакин совершенно не обращал внимание на личную жизнь. Когда же у него выпадало свободное время и он вырывался в Париж, то там он обязательно приходил на кладбище к могиле Франсуазы, чтобы положить цветы, вспомнить все, что связывало их. Ему трудно было поверить, что они, имея столько общего с Франсуазой, так до конца и не поняли друг друга. После таких "свиданий" он обязательно навещал ее родителей. В свое последнее посещение Парижа он по настоянию тестя и тещи остался у них ночевать. Вечером после ужина Изабелла де Крессе, несколько смутившись, поинтересовалась у зятя:
— Извини меня за нескромность, Иван Филиппович, но почему ты ничего нам не рассказываешь о своей личной жизни?
— А что я должен рассказывать? — без всякой наигранности, наивно спросил он.
— Прошло больше года со дня смерти Франсуазы. Ты еще; молод и должен попытаться еще раз жениться. Франсуаза говорила, что ее душа вселится в тело твоего ребенка. Пожалей нашу старость, — слезы жалости к себе выступили у нее на глазах.
— Финансирование поездки за женой я беру на себя, — как давно решенное сообщил ему Андре до Крессе.
— Я подумаю над вашим предложением, — устало сказал Кажакин, угадав те их мысли, которые они не стали ому дальше развивать, зная, что он их и так поймет,
— Наш разговор дочка не подслушивает? — горько усмехнувшись, поинтересовался Крессе.
— Она сказала нам тогда, когда явится, а сейчас ее среди нас нет, — разочаровал его Кажакин.
Глубокий, обреченный вздох двух измученных родительских сердец прозвучал в унисон.
— Иван Филиппович, если можно, расскажи нам о Гордой Лани. Эго не праздное любопытство. Она теперь стала для нас своего рода надеждой, — несмело попросил Крессе.
Рассказ Кажакина супруги Крессе слушали завороженно, как сказку, и когда Кажакин его закончил, то видно было, что судьба индианки их растрогала, заинтересовала и удивила.
— И ты ее ни разу больше не видел? — с осуждением в голосе поинтересовался г-н Крессе.
— Почему же? — возразил Кажакин. — Ежегодно по несколько раз я прилетал туда, но визиты мои были кратковременные, несколько часов. Я общался с сыном, оказывал им материальную помощь, Так как нм никакая опасность ниоткуда не угрожала, то длительное мое присутствие не вызывалось необходимостью.
— Удивительный ты человек, Иван Филиппович. Чем больше я тебя узнаю, тем больше мне приходится удивляться тебе, — задумчиво произнес Крессе.
Глава ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Все жители индейского племени знали, что у Гордой Лани родился мальчик от Большого Человека, но не все верили ей, что она стала его женой. Многие индианки испытывали любовные ласки белых пришельцев, родили от них детей, но не считали себя их женами и повыходили замуж за своих воинов, от которых у них тоже были дети. Поэтому индейцы без всякого злого умысла относили Гордую Лань к таким женщинам. Однако дальнейшие наблюдения индейцев за жизнью Гордой Лани, а ее жизнь проходила у них на глазах, поколебало первоначальное мнение. Большой Человек вновь прилетел к ним в лагерь и был провозглашен старейшинами племени почетным вождем. Верховный жрец Луноликий в своих проповедях призывал их к уважению к нему и подчинению. Они видели, как Большой Человек гулял с Гордой Ланью в сельве, охотился на зверей, поучил стрелять из винтовки, подарил ее ей вместе с патронами. После такого количества доказательств его внимания к Гордой Лани они согласились, что она является младшей женой почетного вождя. Еще больше они уверились в этом, когда к ним прибыла многочисленная научная экспедиция, возглавляемая Фредериком Буне, который передал Гордой Лани от мужа многочисленные подарки. Их у нее оказалось больше, чем у Меткого Томагавка. Особенную зависть у индейцев вызвал подаренный Гордой Лани огромный кобель по кличке Рекс. Многие индейцы тогда обзавелись домашними собаками, но они не шли ни в какое сравнение
с ее огромным, лохматым псом. С ним Гордая Лань ходила на охоту, на нем оттуда доставляла свою добычу. Рекс был самоотверженно предан своей хозяйке и не позволял никому поднимать на нее руку. Индейцы смеялись, удивлялись, но вместе с тем и боялись допускать подобные шутки с Гордой Ланью.
С появлением домашних собак в индейском лагере жизнь несколько оживилась. Ночные схватки собак, возглавляемых Рексом, с гривастыми волками окончились поражением последних и те были вынуждены отступить, оставив индейский лагерь собакам как зону их влияния, по периодические схватки между враждующими сторонами продолжались.
По предположению Фредерика Буне Гордой Лани, как жене Большого Человека, его люди вместе с индейцами построили дом, в котором теперь она жила со своим трехлетним сыном, которого она назвала Маленький Сын Большого Человека. Это имя ему было дано временно, до тех пор, пока он не вырастет в крепкого воина и своими подвигами не заслужит себе более достойного имени. Вынужденная самостоятельно обеспечивать свою семью пропитанием, Гордая Лань была особенно довольна, что среди последних подарков мужа опять были ящики с патронами. И хотя теперь в лагере индейцев еще у четырех старейшин кланов и ее отца тоже были винтовки, но только она владела винтовкой с оптическим прицелом. Добываемого мяса ей хватало впрок. Оно было у нее заготовлено и в сушеном, и в свежем виде, излишки она отдавала родственникам, соседям, которые в свою очередь помогали ей, чем могли,
За четыре года цивилизации, что чуть коснулась лагеря индейцев, у них появилось огнестрельное оружие, а женщины стали носить не только набедренные повязки, но и повязки, закрывающие грудь. Такую моду индейские женщины переняли у женщин — членов экспедиции Фредерика Буне, которые в выходные дни загорали в купальниках, В остальном племя продолжало жить своей размеренной жизнью. Индейцам жилось среди дикой природы очень тяжело. Приходилось охотиться, выделывать шкуры, сушить мясо, заготавливать топливо, шить мокасины, ремонтировать примитивные орудия труда. В этих условиях о любовных игрищах, о половом распутстве ни у кого в голове не появлялось и мысли.
За четыре года Гордая Лань окончательно сформировалась как женщина, созревшая для любви и ласки. Не имея возможности отдавать ласку мужу, она все свое тепло и нежность дарила сыну, который рос крепким, смелым, озорным ребенком, баловнем не только своей мамы, но и бабушки с дедушкой. Как старики любят поросль своих детей, словами невозможно передать. А поэтому ни Гордая Лань, ни ее сын со стороны родственников недостатка внимания не чувствовали. Жизнь в племени текла однообразно, но индейцы к такой жизни привыкли, а поэтому не ощущали ее неполноценности.